Fibella: "Королевство". 2. Паутина. с. 284

[Fibella]

crista,

Источник цитаты Выбирая между мужчиной и ребёнком любая хорошая мать выберет дитя. Иного не дано...

Ты права! Я бы сама выбрала сына, а не возлюбленного.

Источник цитаты Только вот если обо всём станет известно Тамине... даже представить страшно, что она тогда сделает и с неверной женой, и с её любовником...

О, об этом будет как раз сегодня!

Black_Rose,

Источник цитаты Только вот Тамине теперь, похоже, доложат. Ведь за Шерин постоянно следят, вряд ли её приключение осталось незамеченным... В общем, звездец скоро начнётся....

Да-да! Тамми и тут наглядно покажет Шерин цену преданности, и цену страха...

skylark, Nasty,

Источник цитаты По всему выходит, что пока Тамина жива, Гвен с Вилсигой счастливы не будут. Возможно, их сын тоже.

Источник цитаты Если Тамми не свергнут, не лишат власти им ни когда не быть вместе.

Скоро и Гвен поймет это!

annika,

Источник цитаты Теперь рушатся судьбы всех - и самой Тамми, и Шерин, и Вилсиги, и малыша...

Рушатся со скоростью света...

Источник цитаты Иль потрясающий мужчина. Но даже не знаю, кто лучше - он или Вилсига.

Ох, я всегда буду любить Иля больше Я тут поняла, что у меня не так уж много любимцев: Иль, Бен, Антихрист, Джи и Люк.

[skylark]

Источник цитаты skylark, Nasty,
skylark писал(а):
Источник цитаты По всему выходит, что пока Тамина жива, Гвен с Вилсигой счастливы не будут. Возможно, их сын тоже.

Nasty писал(а):
Источник цитаты Если Тамми не свергнут, не лишат власти им ни когда не быть вместе.
Скоро и Гвен поймет это!

Вот так женщины ведьмами и становятся

[Fibella]

skylark,

Источник цитаты Вот так женщины ведьмами и становятся

Да, Шерин стала тем, кто есть, из-за Тамми!

[Fibella]

20 СЕРИЯ. РАСПЛАТА.

Шерин металась по роскошным покоям, как зверь в запертой клетке. Она снова бросила взгляд на пустую кроватку, где еще утром мирно спал Азар. Вид его развороченного гнездышка разрывал сердце, и мучимая дурными предчувствиями, она тут же бросилась к Тамми. Но новый прислужник был неумолим — госпожа Месхем никому не велела беспокоить ее. Да, госпожа Исмераи, даже Вам… Он почтительно поклонился, но Шерин поняла, ее не пустят. Два мучительных часа она провела в своих покоях, то принимаясь плакать, то пылая от гнева на тамину, ибо была уверена — это ее жестокая шутка! А может, - Шерин похолодела, - может, и не шутка вовсе. Ведь Тамми давно перестала ходить в ее спальню, и даже редкие ночи вместе, наполненные ревностью и болью обеих, и те сошли на нет. Одна фаворитка во дворце сменяла другую, но Шерин была им даже благодарна, ее все больше тяготила темная страсть Тамины. И неотступно ее преследовала страшная мысль, что Тамми знает, знает правду о ее второй встрече с Вилсигой. В тот вечер они возвратились во дворец позже обычного, но Тамми лишь равнодушно поинтересовалась, много ли товаров они с Муной накупили. Шерин выдержала ее тяжелый испытующий взгляд, покачала головой.
- Нет. Мне ничего не понравилось.
Тамми криво улыбнулась, но промолчала. И все же… Легкая тень насмешки, презрения или гнева почудилась Шерин тогда в ее темных глазах, но она заставила себя думать, что то был лишь …..
Почти месяц она провела словно в забытьи, днем мучимая страхом, что ее тайна будет раскрыта, ночью — горячечными снами-воспоминаниями о нем. На исходе луны, когда душные ночи знойного лета сменились сезоном штормов, Шерин убедилась, что никогда уже не сможет забыть ночь на борту «Шторма» и Вилсигу. Сомнений быть не могло, она в тягости. Поначалу мысль эта наполнила ее странным горьким торжеством, хоть что-то останется у нее на память.

Но потом его сменил липкий удушающий страх. Тамми! Тамми придет в ярость! И Шерин принялась обдумывать, как убедить Тамину, что им нужен еще ребенок. Она хладнокровно рассматривала и отвергала одну возможность за другой, а время шло, скоро и для самой Тамины ее положение перестанет быть секретом.
И вот сегодня, не обнаружив у себя Асара, Шерин поняла — Тамми знает. И теперь решила наказать ее.

До вечера она просидела у себя, отказавшись от еды, принесенной Муной. Кусок не шел ей в горло, ее мутило и страшила встреча с Таминой. А в том, что та придет к ней, хотя бы затем, чтобы торжествовать победу, Шерин не сомневалась.
Тамина явилась поздним вечером, без стука вошла в спальню, бросила красноречивый взгляд на пустую кроватку Асара, потом на мертвенно-бледную Шерин, молча уселась в кресло, покачивая ногой.
- Где Асар?
Тамми едко усмехнулась, исподлобья глянула на Шерин.
- Он перешел жить на мужскую половину.

- Ему всего три! - Воскликнула пораженная Шерин. - Он совсем дитя!

- Он — мужчина, - возразила Тамина, в упро глядя на Шерин. - Да и чему ты можешь научить МОЕГО сына: лжи, предательству, лицемерию?

Шерин задохнулась от неприкрытого намека в ее словах, не нашлась, что ответить, и Тамина горько усмехнулась.
- Я дала тебе все! Все, что только можно получить на Архипелаге, а ты презрела это ради какого-то мужчины! - губы ее против воли искривила презрительная гримаса, она выплюнула эти слова, как что-то гадкое и ядовитое. Шерин молчала.
- Поначалу я думала убить тебя. Неверных жен здесь судят быстро. Но потом я поняла, что смерть — это слишком легкое наказание для тебя, моя сладкая маленькая лицемерная Шерин…

- Гвен! - та наконец отважилась посмотреть на Тамину, вздернула маленький подбородок. - Мое имя Гвендолен Сиверд!
Тамина слегка кивает, но взгляд ее не предвещает ничего хорошего. По ее чувственным губам змеится холодная злая улыбка, над собой, над Шерин…
- Долго же ты вспоминала… Гвен… Но здесь ты Шерин Исмераи, думаю, излишне напоминать тебе, КТО ты… И кто Я…

Шерин горько кивает, от Тамины волнами исходит угроза и опасность, она чувствует их в самых кончиках пальцев.
- Я все думала, когда же ты придешь ко мне.. Будешь просить прощения, умолять, плакать… Но ты все не приходила, и
тогда я поняла — ты просто хочешь солгать МНЕ. Вся твоя беда в том, что я знаю.
Шерин трясет от страха и одновременно гнева, но она все равно шепчет побелевшими губами:
- Кто?
Должно быть, Тамми ждала ее вопроса, она слегка улыбается и делает знак рукой. В спальню входит заплаканная Муна, бросается на пол перед Шерин, касаясь лбом каменных плит.
- Простите меня, госпожа Исмераи…
Шерин молча качает головой. Она даже не зла на Муну, или Тамину… Внутри разверзается пропасть, вот-вот поглотит ее и весь их мирок, так стремительно земля уходит из-под ног.
- И что теперь? - онемевшими губами шепчет она.

- Теперь, - жестко говорит Тамина, - я заберу все, что дала тебе. Асара, власть, свободу… и этого ублюдка.
Шерин пятится к стене, прикрывая незаметный еще живот руками. Нет, Тамми не шутит, и от этого страх тянется противными щупальцами к самому сердцу.
Тамина наливает в кубок вина, достает небольшой мешочек с пояса и высыпает порошок из него в вино. Потом протягивает кубок Шерин.
- Пей, - повелительно говорит она, не сводя с нее тяжелого взгляда. - Ты избавишься от плода быстро.

- Нет… Я не стану! Ты не посмеешь!
Тамина откидывает голову и смеется, громко, неудержимо, горько.
- Я посмею, Шерин. Я — твой бог и господин здесь, а не этот грязый торговец. И я приказываю тебе — пей!
- Нет! - Шерин отходит к самой стене. В ее голосе звенит сталь и отчаянная решимость, порожденная страхом за свое дитя.
- Нет? - издевательски повторяет Тамми, лениво растягивая слова. - Хорошо, будь по-твоему.
По ее знаку дверь в спальню отворяется и входит маленькая коренастая женщина с небольшой холщовой сумкой. Шерин затравленно смотрит, как та, низко поклонившись и отводя от нее взгляд, раскладывает на столике свои приспособления: ножницы, маленький кинжал, длинную спицу с крючком на конце. Тамми смотрит лишь на Шерин.
- Не хочешь пить, повитуха сама избавит тебя от плода. Ложись… Или тебя снова нужно держать?
Шерин с испугом смотрит на женщину, на ее инструменты и короткие красные руки.

Потом молча берет кубок из рук Тамины.
- Я ненавижу тебя, - тихо говорит она и пьет отраву залпом, не чувствуя ее вкуса.

Беззвучные слезы катятся по ее щекам, но сделать уже ничего нельзя. Она отбрасывает пустой кубок и он с грохотом катится по каменным плитам. С вызовом смотрит на Тамину, и та отчего-то отводит взгляд.
- Ты довольна? - в голосе Шерин бьется истерика, он звенит и ломается. - А теперь уходи!

Тамина и правда встает, служанки тоже поспешно выскальзывают из опочивальни. Шерин все стоит у стены, со страхом прислушиваясь к себе. Как это будет, больно? Но пока ничего не происходит. Уже у двери Тамина оборачивается.
- В вине был бодрящий порошок, Шерин, не яд, - насмешливо говорит она, но голос ее тоже дрожит.

Она ждет минуту-другую, но Шерин молчит, отвернувшись к стене, золотистые волосы скрывают ее лицо, по нему невозможно ничего прочесть. Наконец, не дождавшись, Тамина тихо притворяет двери. И только тогда Шерин сползает на пол и, обхватив живот руками, плачет долго, взахлеб, и никак не может остановиться...

[Mansy]

Всё-таки не решилась. Тамми мне не нравится, невзирая на то, что она сама по себе несчастна, это не даёт ей права калечить чужие судьбы.

[Markusha]

Согласна, Тамина мне тоже не нравится. Хорошо бы ей тоже пришлось расплатиться за свои поступки. Может, когда Асар вырастет и узнает всю правду.....а вообще, я верю в сказку, что Гвен сумеет сбежать и вернуться на Север со всеми своими детьми! мечтать не вредно!

[Caroline_Pride]

Оооооо Кажется, рано или поздно Гвен придется самой решать свою судьбу, а то Тами за нее нарешает

[MarinaN12]

Встреча с Вилсигом непередаваемая... Вот так, столько судеб рушится из-за чье то нездоровой прихоти.
Фото портрет Гвен, когда она встает с кровати насколько же эмоциональное.
Так, а если Тами все узнала, до Вилсига не доберется ли она...
Муна все таки рассказала, наверное, Тами запугала ее. Вторую беременность я, почему то, ожидала и реакцию на нее. Получается Тами все же не убила ребенка, а к чему тогда повитуха (или как ее) с инструментами. Это была проверка для Шерин, примет судьбу, выпьет и ребенок останется, а нет, то его через операцию... Или это только для вида?
Тами рядом с Шерин уже не чувствует полной власти, все же не устроила полную расправу. Может совесть немного проснулась или надеется вернуть Шерин...

[Black_Rose]

Неужели в Тамми проснулась человечность? Или я слишком хорошо о ней думаю, и она просто играла? В любом случае, думаю, она не шутила, что заберёт ребёнка, но сделает она это не сейчас, а когда он родится...

[Nasty]

Тами в своих поступках уже похожа на маленького капризного ребёнка, она не может получить желаемого и остается только топать ножками ибо изменить ситуацию она уже бессильна.

[Dana Skully]

Переживаю за Гвен, кажется, ей нужна помощь извне. Ее жизнь под угрозой, ее желание быть с Асаром понятно, но непосредственно Гвен сейчас угрожает большая опасность, неизвестно как далеко может зайти Тамина в желании отмстить .

[skylark]

Тамина пока не может придумать способа достойно отомстить или тянет время специально? И Шерин-Гвен всё ещё её любимая женщина, или уже нет?
Прижала уши и жду что будет дальше...

[MissYlibka]

Очень жестоко! тами правда напоминает ребёнка, которому запретили сладкое...
Печально и грустно что из-за одной "невинной" прихоти слишком возомнившего о себе человечка вот так ломаются судьбы!!!

[katypu83]

Ох, бедная!
Вся надежда на Вилсигу

[Fibella]

Mansy,

Источник цитаты Всё-таки не решилась.

Она и не собиралась, иначе бы уже убила ребенка! Тамми хотела напугать Шерин, наказать за то, что та солгала ей!

Источник цитаты Тамми мне не нравится, невзирая на то, что она сама по себе несчастна, это не даёт ей права калечить чужие судьбы.

Согласна! Но Тамми - всего лишь человек, не самый хороший, привыкший потакать своим прихотям, жестокий...

Markusha,

Источник цитаты Согласна, Тамина мне тоже не нравится.

Ой... Ну, справедливо, да

Источник цитаты Хорошо бы ей тоже пришлось расплатиться за свои поступки

Придется, не сомневайся!

Источник цитаты а вообще, я верю в сказку, что Гвен сумеет сбежать и вернуться на Север со всеми своими детьми! мечтать не вредно!

И Гвен, и Вилсига тоже мечтают об этом! Но Тамми не позволит...

Caroline_Pride,

Источник цитаты Кажется, рано или поздно Гвен придется самой решать свою судьбу, а то Тами за нее нарешает

Да, и скоро Гвен так и сделает

MarinaN12,

Источник цитаты Так, а если Тами все узнала, до Вилсига не доберется ли она...

Может, ибо торговец потерял всякую осторожность...

Источник цитаты Муна все таки рассказала, наверное, Тами запугала ее.

Да, Муна слишком хорошо знает жестокий нрав своей хозяйки!

Источник цитаты Получается Тами все же не убила ребенка, а к чему тогда повитуха (или как ее) с инструментами. Это была проверка для Шерин, примет судьбу, выпьет и ребенок останется, а нет, то его через операцию... Или это только для вида?

Это была прове5рка, и ей хотелось напугать непокорную жену за ее ложь. Она побоялась убивать ее дитя, иначе Шерин ее не простит.

Источник цитаты Может совесть немного проснулась или надеется вернуть Шерин...

Она все еще пытается заставить Шерин быть с ней(

Black_Rose,

Источник цитаты Или я слишком хорошо о ней думаю, и она просто играла?

Ты слишком хорошо о ней думаешь! Но в конце даже Тамми поняла, что переиграла...

Источник цитаты В любом случае, думаю, она не шутила, что заберёт ребёнка, но сделает она это не сейчас, а когда он родится...

Да, это дитя - еще один рычаг влияния на северянку(

Nasty,

Источник цитаты Тами в своих поступках уже похожа на маленького капризного ребёнка, она не может получить желаемого и остается только топать ножками ибо изменить ситуацию она уже бессильна.

Да, ощущать собственное бессилие для такого человека, как Тамми - высшее наказание!

Dana Skully,

Источник цитаты Переживаю за Гвен, кажется, ей нужна помощь извне. Ее жизнь под угрозой, ее желание быть с Асаром понятно, но непосредственно Гвен сейчас угрожает большая опасность

Ты частично права, но убивать Шерин Тамми не станет.

skylark,

Источник цитаты Тамина пока не может придумать способа достойно отомстить или тянет время специально?

Нет, Тамми не станет больше наказывать Шерин, но впереди ее ждет большое потрясение(

MissYlibka,

Источник цитаты Печально и грустно что из-за одной "невинной" прихоти слишком возомнившего о себе человечка вот так ломаются судьбы!!!

Увы, Тамми срослась с ощущением неограниченной власти, которая незаметно разрушает ее

katypu83,

Источник цитаты Вся надежда на Вилсигу

Он вернулся на родину, ибо Шерин ясно сказала ему, что та ночь больше не повторится

[Fibella]

АКВАРЕЛИ.

[bisibminj]

Заюшка такая...

[SmallSelena]

Хороша, голубой ей идёт

[Mansy]

Источник цитаты Согласна! Но Тамми - всего лишь человек, не самый хороший, привыкший потакать своим прихотям, жестокий...

Увы. Вроде и жалко её, но вытворяет она столько всякого, что рука к хворостине тянется. Мужа ей надо, невзирая ни на что, нормальный мужик её бы вылечил. Пусть долго и мучительно для обоих, но её можно вытащить из того состояния куда она себя старательно загоняет.
Гвен очень красивая на последних фото, нежная и воздушная.

[Nasty]

После таких тяжелый серий, фотосет как глоток воздуха для героини.

[Black_Rose]

Какая прекрасная светская дама получилась. Ей к лицу бальные платья и дорогие ткани. Может, в одной из жизней она была королевской фрейлиной?

[Caroline_Pride]

Акварельная Гвен такая аристократка здесь Платье очень ей к лицу.

[annika]

Как Гвен к лицу и восточное платье, и европейское! Хороша!
Но сколько же ей еще придется перенести... Может, ее брат вмешается во всё это дело?

[MarinaN12]

Гвер невероятная красавица в этом наряде! Такая легкая и воздушная!
Это ведь платье "ангела мира"? Я себя все убеждаю, что она мне не нужна.. Обожаю ее платье!!

[Dana Skully]

Гвен сама весна!

[BABY LOVE]

Чудесные, весенние кадры с Гвенни!!! Какая же она все-таки нежная и утонченная!

[Fibella]

bisibminj, SmallSelena, Mansy, Nasty, Black_Rose, Caroline_Pride, annika, MarinaN12, Dana Skully, BABY LOVE, спасибо большое за комплименты Гвен) Что сказать, это была еще одна безуспешная попытка с ней подружиться... Поснимать вне истории, где она мне не нравилась, ибо я представляла себе Гвен-Шерин теплее, нежней и более юной, чем оказалась вживую Веснушка...
У нас с ней не сложилось, в отличие от Тамми, которая остается в коллекции. Видимо, молд близняшек - не мое. Шутка ли, у меня их перебывало... и все ушли в ТР...

Теперь осталась только Мантра) Лукас тоже не мой молд, но он переедет к очень хорошей девушке, которая в них разбирается и ценит) История Шерин в моей темке оказалась закончена, но не история Тамины. Мне хотелось бы доснять ее в привычном формате, но я просто не могла себя заставить снимать Веснушку, да и срочно денежка нужна была на осуществившиеся мечты, аж 2 штуки! Их я вам скоро покажу
И поскольку история написана, я расскажу ее до конца под катом) Кто как выглядит, вы и так знаете

[Fibella]

ШЕРИН.

Скрытый контент: показать

Шерин.
В спальне прислужницы зажгли все свечи и лампы, и Шерин временами начинало казаться, что она в преисподней, так удушающе жарко было вокруг. Слабеющей рукой она нащупала тонкие пальцы Тамины, и та сжала ее ладонь. Шерин с трудом разлепила воспаленные глаза, прохрипела:
- Видишь… Все будет, как ты и хотела… я скоро умру… и дитя тоже…
Одинокая слезинка повисла на ее ресницах и покатилась по бледной щеке. Тамми мотнула головой.
- Не говори глупостей! Я вовсе не этого хотела!
- Теперь не важно, - прошептала Шерин, проваливаясь в благословенное беспамятство, где не было страданий. Роды начались внезапно и почти на целый месяц раньше срока. Поначалу Шерин, кусая губы, терпела, из упрямства не желая говорить Тамине и многочисленным прислужницам, ее соглядатаям и сторожам. Но когда после очередной мучительной схватки на пол хлынула ярко-алая кровь, пачкая ее дорогое платье и сандалии, Шерин разрыдалась. От испуга и боли она почти ничего не соображала, когда на ее крик прибежали слуги и послали за Таминой. Мир, каким она знала его, разом утратил свою ценность и значение. Где-то на окраине сознания остались мысли о ссоре с Таминой, о Вилсиге Тунаре, Асаре, о ней самой и этом ребенке. Весь ее мир был низринут в пропасть страдания и боли, и Шерин, испуганная, ослепленная этой болью, с внезапной ясностью поняла, что умрет. Не будет никакого завтра и она не возьмет на руки этого ребенка и не увидит больше сына… Она заплакала. Тамина, метавшаяся по ее опочивальне, как зверь в клетке, прикрикнула на повитуху, и в голосе ее сквозил неприкрытый страх.
- Почему столько крови? Так должно быть?
Она и сама знала, что не должно, когда на свет появился Асар, все было по-другому, хоть Шерин тогда изрядно намучалась, но жизни ее ничто не грозило. Это теперь она утекала из нее с каждым новым потоком ярко-алой крови, и никто не мог ничего сделать. В глубине души Тамми тоже была напугана. Это потому, что она желала наказать шерин! Вот боги и услышали ее и заберут у нее жену! Тамина горячо вознесла мольбу неведомым богам, готовым покарать ее. Если только она выживет, она, тамина, постарается все наладить и даже забыть измену Шерин. Что угодно, пусть только та не умирает!
Шерин наконец затихла, ее мертвенно-бледное лицо заострилось и веснушки на нем проступили ярче, золотистые волосы намокли от пота и обрамляли лицо подобно сияющему нимбу — никогда она не казалась Тамине красивее, чем сейчас, в минуты страдания. Вокруг нее суетились повитухи, снимая окровавленное платье и раскладывая свои принадлежности на маленьком подносе. Тамина с бессильным отчаянием наблюдала за ними. «Я убью их! Если Шерин умрет, я их всех убью!» - угрюмо пообещала она самой себе.
От крика Шерин у нее зазвенело в ушах, ей хотелось зажать их и не слышать, как та мучается, но она сидела прямо, стиснув зубы и крепко сжимая руку Шерин. Ей казалось, если она выпустит ее, Шерин непременно умрет…

Шатаясь, с трудом подавляя рвотные позывы, тамина встала с низкой скамеечки, где просидела последние пару часов, и вышла в коридор. С тупым удивлением она обнаружила, что липкая душная ночь заканчивается и небо со стороны Хемай уже розовеет, предвещая новый день. Там, в спальне Шерин, казалось, темноте этой не будет конца. Но все закончилось, и Шерин спит, разметав волосы по подушкам. Тамми покачала головой. Как она умудрилась уснуть после всего, что было! После воплей, крови, всех мук, свидетелем которых она была! Сама Тамина не сомневалась, что уже умерла бы! А Шерин после всего взяла на руки маленький орущий комочек, бережно завернутый в чистую ткань, и улыбалась ему, хоть он и был источником ее страданий. Она с нежностью глядела на дитя.
- Я назову ее Ясмин, - тихо сказала она. Тамина смогла лишь кивнуть, пусть называет как угодно! Это всего лишь девочка.
Она окинула взглядом разворошенную спальню. Везде: на полу, коврах, подушках, постели — кровь, простыни в крови, остатки платья Шерин в бурых пятнах… От сладковатого запаха нечем дышать, и ее замутило. Прислужница унесла ребенка, а две другие принялись обтирать Шерин розовой водой и перестилать постель. Только когда
роженица наконец уснула, Тамми решилась уйти. Она еще битый час прислушивалась к еле уловимому тихому дыханию Шерин, потом наклонилась, быстро поцеловала ее в щеку.
- Спи, - пробормотала она, на негнущихся ногах выходя из спальни и вдыхая свежий утренний воздух полной грудью.
«Сидел бы он рядом с тобой всю эту страшную ночь?» - подумалось ей, пока она брела в свои покои. Скинув одежду, пропахшую кровью и страданием, она рухнула на постель. На нее навалилась такая свинцовая усталость, что Тамина не ощущала сейчас ни гнева, ни ревности. Но ночью Шерин призывала ее, а не того мужчину. Успокоенная этой мыслью, Тамина уснула.

Шерин. Ход королевы.

Шерин Исмераи в десятый раз поправила несуществующие складки на простом закрытом платье, какие она теперь носила во дворце, нервно сплела тонкие пальцы без единого перстня, ибо все подарки Тамины она бережно сложила в большую резную шкатулку и убрала подальше, и принялась ждать. Тамми всегда вынуждала ее ждать. Шерин вздохнула. Сейчас слишком многое поставлено на карту, чтобы злить Тамину Месхем. Нет, она будет мягкой, ласковой, спокойной. Шерин безотчетно тронула тяжелую, набухшую молоком грудь. Ради Ясмин и Асара она даже сделает вид, что забыла все, что Тамина сделала ей. Стремительные легкие шаги она услышала еще в коридоре, выпрямилась на подушках, ожидая, когда Тамина войдет.
Они не виделись больше пяти месяцев, хотя Тамми ежедневно справлялась о ее здоровье, но ни разу — о здоровье новорожденной дочери. От прислужниц Шерин знала, что в Бехеме до сих пор не оповестили о появлении у семьи Месхем еще одного ребенка, значит, Тамми не примет ее дочь. Так даже лучше. Она смотрела на Тамину, одновременно и узнавая ее и нет. Все тот же горящий взгляд глубоких темных глаз, глядящих испытующе и настороженно, тот же жесткий изгиб губ, тонкие пальцы в кольцах, яростно скручивают ткань рубахи, темные волосы забраны в простую косу. Но появилось в ней что-то неуловимое, чему Шерин не могла дать названия. Оно тревожило ее и одновременно вызывало растерянность. Тамина Месхем впервые за годы, что она знала ее, выглядела… уязвимой. Шерин качнула головой в традиционном поклоне, приглашая ее сесть, и Тамми расположилась напротив за низеньким столиком, на котором были расставлены сладости и ароматный чай в чашах. Шерин сама позвала ее, сомнений тут быть не могло — упрямая северянка раскаивается в своей измене, это жест примирения, и лишь от нее, Тамины, зависит, принять ли его. Но вопреки ее гневу на Шерин, обиде и боли, в глубине души пестрым цветком расцвела радость, она едва дождалась вечера, несколько раз принималась наряжаться, но потом бросила эту затею. Они так давно знают друг друга, ни к чему эти пустые уловки. И если Шерин готова просить прощения, она благосклонно примет его. Тамина даже самой себе не хотела признаваться, как сильно тоскует по Шерин, по ее теплу и ласкам, по ее шепоту и тонким пальцам, по ее смеху… «Мы всегда были на одной стороне, пока ты все не испортила», - с тоской подумалось ей, пока она сидела перед тяжелым потемневшим зеркалом. Она отвернулась от него, ибо везде ей мерещилась Шерин, с досадой передернула плечами. «Она нужна тебе», - ныло в груди, и боль эта стала за последние месяцы ее постоянным спутником, ее не могла вытравить ни обида на Шерин, ни чужие объятия, ни собственная попранная гордость. Тамми тряхнула головой, отбрасывая тяжелую косу за спину. Сегодня ночью между ними не будет никого третьего, Шерин всегда принадлежала ей, и так и останется впредь!
- Здравствуй, Тамми, - тихо сказала Шерин, серьезно глядя на нее из-под ресниц. Тамина кивнула, жадно изучая ее лицо. Шерин осунулась, похудела, но стала еще красивее. Исчезла девичья мягкость линий: резко очерченные скулы, маленький вздернутый подбородок, , столько раз целованные ей губы плотно сжат, и этот взгляд не девушки, но женщины — решительный, непреклонный, жесткий…
- Здравствуй, - Тамми отхлебнула обжигающего чая, не зная, что еще сказать, но Шерин разрешила ее сомнения.
- Ты не приходишь ко мне больше. Видишь, я сама позвала тебя, - она слабо улыбнулась. Тамина поставила чашку, сердце колотилось, как сумасшедшее. Ей хотелось обнять ее, шепнуть прямо в эти изящные, сурово стиснутые губы: «Молчи! Я знаю все, что ты можешь сказать… да, я прощаю тебя… Я не хочу без тебя...»
- Я хотела увидеть тебя… и поговорить. - Шерин сплетает и расплетает пальцы, но смотрит прямо на нее, не отводя взгляд. Когда она научилась ТАК смотреть? Тамми облокотилась о подушку.
- Говори.
- Между нами давно не все гладко. И это моя вина, Тамми… Но я больше не хочу мучаться сама и мучать тебя. Я же вижу, в твоей спальне другие женщины… Пусть так, - увидев, что Тамина хочет возразить, Шерин торопливо продолжала:
- Ты вправе
наказывать меня этим, я знаю. Но так не может продолжаться всю жизнь! Я не хочу прожить так все оставшиеся годы, да и ты тоже…
- Чего же ты хочешь? - Тамина не мигая смотрела на нее, а внутри трепетала радость, ревнивая радость от ее поражения.
- Уехать с Архипелага, - без заминки ответила Шерин. - Отпусти меня и детей, Тамми. Мы обе несчастны здесь, ты и сама это понимаешь. Я уеду, и можешь сказать, что угодно: что я умерлда, сослана в провинцию, казнена… Твоя честь и честь рода не будут задеты, я уеду тайно…
Однажды, когда ей было пять лет, Тамина впервые села в мужское седло, слишком высокое для худенькой девчонки. Она не удержалась и упала на песок животом. Она хорошо запомнила обжигающую боль, которая будто выбила из нее весь воздух, и несколько минут она просто корчилась на земле в тщетной попытке вдохнуть хоть немного воздуха. Сейчас было даже хуже. Слова Шерин оглушили ее, лишили способности понимать, дышать, жить на несколько страшных минут. Она неверяще смотрела в ее спокойное лицо, с противным холодком страха понимая, что та не шутит, она все давно решила и обдумала, и теперь лишь говорит ей. Она вынашивала эти мысли все месяцы, что они не виделись, неуловимо изменилась за них, стала совсем другой… Нет, Шерин Исмераи не хотела ранить ее, она просто говорила, что уходит. Боль внутри росла и ширилась, в клочья раздирая сердце, а потом навстречу ей хлынул темной волной гнев. Тамина вскинула голову, глаза ее сузились и недобро сверкнули.
- Значит, ты все же хочешь уйти к своему торговцу? - страшная улыбка исказила ее лицо. - Уходи! Завтра же ты сядешь на корабль и поплывешь на север.
Шерин смотрит на нее недоверчиво, с затаенной радостью, и в глубине души Тамина торжествует. Маленькая лживая дрянь! Надо было позволить ей сдохнуть, может, тогда бы сейчас ни было ТАК больно внутри.
- Благодарю тебя, - жарко шепчет Шерин, поднося к губам ее похолодевшую руку, и Тамми вырывает ее.
- Не благодари. Ты мне не нужна, поэтому может отправляться, куда пожелаешь. Но дети останутся тут!
- Нет, - в ужасе шепчет Шерин, глаза ее расширились, в них такая мука, какую сама Тамми вряд ли когда-нибудь испытает, и от этого зрелища ей и самой страшно, но отступать уже поздно.
- Не забывайся, Шерин, это МОИ дети, - ядовито говорит она, вставая. - Асар — мой наследник, а Ясмин я выдам здесь замуж. - Она улыбается, но губы дрожат то ли от гнева, влдадеющего ей сейчас, то ли от непролитых слез. - Ты и им не нужна...Гвен.
Она в ярости захлопывает двери, за которыми слышен умоляющий голос Шерин, на негнущихся ногах идет по коридору, не разбирая дороги, и только у выхода в маленький дворик останавливается. Внутри все мелко дрожит от содеянного, и Тамина без сил опускается на скамейку, нагретую солнцем, осторожно проводит пальцем по гладкой мраморной спинке. Здесь они столько раз сидели с Шерин, пока все было хорошо… И Тамина Месхем плачет, горько, навзрыд, прижавшись лбом к остывающему мрамору.





Время понеслось так стремительно, что Тамине казалось, она кожей чувствует его ход. И тогда ее охватывало отчаяние. Да, Шерин все еще здесь, но так неизмеримо далеко, едва ли дальше она будет, даже когда уедет. Думать об этом невыносимо, но и забыть и простить Тамми тоже не в силах. И она снова и снова растравляла свою рану, представляя Шерин в объятиях этого проклятого торговца. Она бы хотела ненавидеть Шерин Исмераи, но не могла… «Это ты сотворила это с нами, Тамина...» - звенел в ее ушах тихий напряженный голос Шерин. И как бы ей не претила эта мысль, Тамми понимала, что та права…
Сезон штормов закончился, наступила поздняя весна в заливе Бехема, лазурная гладь Шепчущего моря была тихой и спокойной, переливаясь всеми оттенками зелени и синевы, как драгоценный шелк. Тамина долго-долго смотрела на море с балкона, потом в раздражении задернула прозрачные занавеси. Темнело стремительно, с моря дул свежий бриз, еще не раскаленный жарким летним солнцем юга, но Тамина все равно не могла уснуть, мечась по горячим подушкам. Она прогнала всех, даже Лалани, в своем угрюмом одиночестве находя даже некоторое удовольствие… если бы… если бы не мысли о Шерин.
Она устало прикрыла глаза. Шерин предала ее, разве это уже не причина лишить изменницу жизни? Так почему же она все медлит и никак не решится ни отпустить ее, ни умертвить? Поглощенная своими невеселыми мыслями, она услышала тихие шаги только у дверей своих покоев. На миг сердце захолонуло от застарелого страха, въевшегося в нее еще десять лет назад, когда Тамми чудились соглядатаи и убийцы в каждой тени, когда она боялась всего и была еще не уверена в себе и собственной власти. О боги, как давно это было! Она привстала на локте, вглядываясь в темноту.
- Входи, - отрывисто проговорила она, и Шерин тихо проскользнула внутрь. Тамина, вопреки всему, жадно разглядывала ее, отмечая, что на Шерин больше нет ни единого украшения — все ее подарки та вернула. Шерин дошла до постели, села на самый край, глянула на Тамину из-под ресниц.
- Что тебе нужно?
- Я пришла попрощаться, - просто ответила Шерин. Тамина была готова к этим словам, но все равно на миг задохнулась от боли, попыталась призвать на помощь гнев, но тщетно.
- Это лишнее, - сухо ответила она, больно стискивая похолодевшие пальцы. Сердце бешенно выстукивало в груди, и что-то внутри больно кололо.
Шерин не ушла, как ждала Тамина, она наклонилась к ней, в лицо Тамми пахнуло ее запахом — терпким, с легким ароматом полынных трав и горячего песка. Тамина хотела оттолкнуть ее, грубо, как делала с надоевшими фаворитками, но руки Шерин оплели ее шею, пальцы зарылись в волосы, и Тамми ощутила на губах быстрый легкий поцелуй. Прерывисто вздохнула, впилась в ее губы с яростью, вымещая всю боль, что причинила Шерин, всю обиду и темную ревность. Но та не отстранилась, тонкие прохладные пальцы скользнули под ее одежду, заставляя на ослепительный миг поверить, что не было между ними трех лет отчуждения и боли, что Шерин по-прежнему принадлежит ей.
- Шерин… - задыхаясь, Тамми гладит ее по спутанным волосам, улыбаясь распухшими губами. - Моя сладкая Шерин…
Шерин не отвечает, в лунном свете, пробивающемся сквозь рваные облака, Тамми видит ее легкую неуловимую улыбку. Ее не было в пору их знакомства, и Тамина понимает — такой Шерин стала рядом с ней.
Шерин откидывает с плеча тяжелую волну волос, позволяя Тамине целовать ее, легко опрокидывает ее на постель, нависает над ней, все так же улыбаясь. Глаза ее блестят. И в следующую минуту Тамми чувствует у горла леденящий холодок тонкой, острой, как бритва стали, и делает судорожный вдох. Лезвие царапает кожу и по шее ее течет тонкая струйка крови. Она и не заметила, как Шерин вынула кинжал. Приглядевшись, Тамми понимает и едва не смеется безумным смехом — это кинжал их сына!
- Если я перережу тебе глотку, - яростно шепчет Шерин, прижимая острие все сильнее, - мы все будем свободны… Я, Асар, Ясмин… Я, как твоя жена, стану советником при детях и смогу спокойно ждать, когда Асар унаследует провинцию…
Тамми слушает этот звенящий тихий голос, но ей не страшно, внутри
только непонятная мутная горечь от ее правоты, от собственной никчемности. И она кивает.
- Ты права, Шерин. Вот только хватит ли у тебя духу? Это ведь не то же самое, что лечь под северянина или солгать мне…
Шерин кусает губы, наклоняется к ней вплотную, лоб в лоб, щеку Тамми опаляет ее горячее дыхание.
- Тебе не понять, Тамми, но ради детей пойдешь на все… На ложь, воровство, убийство… поверь, мне есть ради чего так поступить!
Странно, но страха так и не было, хотя теперь Тамина не сомневалась, что Шерин не шутит. Внутри было только опустошение, разочарование… усталость. Да, Тамина Месхем устала притворяться сильной, властной, всемогущей… Эта игра и многим мужчинам не по плечу, ей же хотелось быть… любимой. Простота и одновременно недостижимость этого ошеломили ее. Она устала…
- Тогда бери чуть выше, - шепчет она в лицо Шерин, перехватывая ее руку, сжимающую кинжал, пальцами. В ее хватке такая сила, что она легко могла бы отобрать оружие, но вместо этого Тамина тянет ее руку выше и прижимает к своему горлу там, где в вене жарко бьется горячая кровь. - Ну же, Шерин! Давай!- выдыхает она почти с насмешкой. В эти сумасшедшие минуты ей даже весело, тем безумным весельем, что накатывает перед концом, когда нечего терять и ничего не жаль. Шерин громко, судорожно всхлипывает, отдергивает руку и с отвращением отшвыривает кинжал на каменные плиты. Вскакивает с постели, и замирает, скорчившись, у окна опочивальни. Несколько минут обе сидят в тягостном звенящем молчании. Шерин тихо плачет, Тамина тяжело дышит, даже не пытаясь вытереть кровь, сочащуюся из пореза. Потом встает на ватных ногах, опускается рядом с Шерин на пол, обнимая ее вздрагивающие плечи.
- Уезжай, Шерин… Я не стану… - слова даются тяжело, но Тамми продолжает, - Не стану препятствовать тебе… Ты сможешь видеться с ними… Навещать Ясмин и Асара, я обещаю…
- Прости меня, - шепчет Шерин бесцветным голосом, и он разрывает тамине сердце, она крепче обнимает ее плечи.
- Нет, это ты прости меня! Я делала так, как хотелось мне, всю свою жизнь! Теперь пришло время сделать так, как хочешь ты! Ты свободна, Шерин, ото всего… Но прежде чем ты уедешь… Ты была дорога мне… ты и сейчас дорога мне, Шерин… Не только как моя жена… Я не могу пока представить свою жизнь после тебя… - Тамми попыталась улыбнуться, но губы дрожали и не слушались ее. - Я не хотела, чтобы все кончилось так!
Вместо ответа Шерин притягивает ее к себе, по ее губам текут тихие беззвучные слезы, они капают на лицо Тамми.
- Я не хочу прощаться, - шепчет Тамина, отвечая на поцелуй. Шерин обнимает ее лицо ладонями, она не улыбается, ей так же больно, как и самой Тамине.
- Я уже попрощалась, - отвечает она, гладя ее по щеке. Тамина встала, неверной походкой, натыкаясь на стены, дошла до двери. Спиной она чувствовала взгляд Шерин, ждала, что она скажет что-то, но та молчала. Тамина закрыла двери ее спальни. Пальцы, которыми она впилась в резную ручку, побелели, и она медленно разжала их, прислушалась. За дверью была тишина.

Шерин.
- Ты звала меня? - Шерин стояла в дверях покоев Тамины, не решаясь войти. Та сидела за маленьким мраморным столиком и что-то быстро писала, тонкие пальцы порхали над свитком, лицо сосредоточенное и серьезное, по нему не поймешь, что Тамми задумала. И Шерин страшно от этой неизвестности.
- Присядь, - коротко бросает Тамина, не отрываясь от письма. Неуверенно Шерин прошла в спальню, села на край мягкой кушетки с разбросанными по ней цветными подушками. В ожидании стиснула пальцы, прислушиваясь к скрипу пера по бумаге и неровному биению собственного сердца.
- Итак… - Тамина наконец отложила письменные принадлежности и в упор посмотрела на нее. - Скоро ты нас покинешь… - недобрая усмешка скользнула по ее губам, но глаз не затронула, и у Шерин от этого взгляда мурашки побежали по затылку. - Я написала твоему торговцу. Пусть приедет и сам заберет тебя.
Сердце ухнуло куда-то в пропасть и спустя вечность больно ударилось о ребра. Шерин во все глаза смотрит на Тамми — шутит она или нет? Если это шутка, то очень жестокая! А если правда… Сотни мыслей метались в голове, она сидела растерянная, смятенная, удивляясь, что не ощущает ни радости, ни облегчения.
- Оставаться здесь после произошедшего ты не можешь, - все так же сухо и серьезно продолжала Тамина, не отпуская ее взглядом. - Но и отпустить тебя на незнакомом корабле неизвестно куда я тоже не могу. Поэтому я написала ему. Теперь мы будем ждать ответа и когда он приплывет за тобой. - Тамми снова невесело усмехнулась. «А ты действительно нужна ему, Шерин? Ты уверена, что он придет за тобой?» И эта невысказанная мысль огнем жгла саму Шерин. Больше года прошло с той ночи на борту «Шторма», многое могло измениться — он мог жениться, уехать… умереть в конце концов! И тщетно она силилась отогнать страхи прочь.
- А дети? - хрипло спросила она. Тамина язвительно выгнула бровь.
- МОЙ сын останется здесь. Бехем — его родина и его наследие! Что же касается ТВОЕЙ дочери, можешь забрать ее тоже.
Шерин с мукой смотрит на Тамми, понимая, что иного она не позволит. Оставить ее сокровище, плоть от плоти, ее сына здесь… немыслимо! Невыносимо! Но ведь она всегда знала, Тамина не позволит забрать его, ее наследника… или пешку в ее игре. Шерин проглотила комок в горле.
- Ясно.
- Ты сможешь видеться с ним, - добавила Тамина чуть мягче. - Нечасто. И писать ему.
- Письма ты, конечно же, будешь читать? - не удержалась Шерин. Но Тамми не рассердилась, только спокойно утвердительно кивнула.
- Разумеется. А теперь ступай. Я передам это письмо капитану его торгового корабля, завтра они отправляются в Северное море. И нам останется только ждать ответа. - И снова этот быстрый, полунасмешливый взгляд, но Шерин ничего не замечает. Ввсе происходящее кажется ей сном, нереальным, невероятным. От одного предчувствия свободы, этой встречи, возвращения домой кровь быстрее бежит по венам, гулко бьется в висках. Она встала, коротко поклонилась, хотела что-то сказать, но Тамина взмахом руки пресекла ее попытку. И Шерин торопливо выскользнула за двери.

И потянулись томительные дни ожидания. Сперва она ждала, когда корабль преодолеет бурные воды Шепчущего моря за Южным рогом, достигнет вод Северного моря, войдет в гавань Хротгара, минуя Трисолли. Потом ждала, пока гонец отыщет Вилсигу Тунара в этой северной стране. На это могут уйти месяцы, а то и больше.
Дни складывались в недели, недели в месяцы, и понемногу Шерин стало казаться, что она выдумала все это, что нет никакого письма и никто за ней не приедет. Иногда, пока она неподвижно сидела, устремив невидящий взгляд в гавань, ее охватывал противный малодушный страх. «А действительно, Гвен, с чего ты взяла, что все еще нужна ему? На севере полно молоденьких красивых девушек, он мог выбрать любую… Вы же виделись лишь дважды, ты едва знаешь его, а он не знает тебя… Но ты, глупая, решила по одной его невысказанной просьбе, что он действительно примчится сюда и с радостью возьмет тебя в жены...» Шерин в досаде кусала губы, силясь отогнать непрошенные мысли, но у нее не получалось. Кроме того, ее снедала тоска по Асару. Тамми разрешила ей видеть
сына, и Шерин понимала, это ее подарок напоследок. И она старалась не упустить ни мгновенья из отпущенного им обоим времени: они много гуляли по городу, разговаривали. Теперь Шерин не таясь говорила с ним на родном наречии, бережно запоминая его глаза, упрямые вихры на смуглом лбу, красиво очерченные сжатые губы… Иногда он ловил на себе этот ее отчаянный взгляд, прижимался щекой к ее руке и хмурился: «Что такое, мама?» И Шерин, задавив внутри боль и слезы, нежно улыбалась сыну. «Все хорошо, мое сокровище. Мне немного нездоровится, только и всего...»
А время утекало, как песок в пустыне сквозь пальцы, и ночами Шерин металась без сна по горячим подушкам, уже сама не понимая, хочет она уехать или остаться. Быть может, в этом и состоял план Тамми, она хотела так наказать неверную жену? Если так, то Шерин уже была наказана, безумие подползало с темнотой, отравляя каждый миг, проведенный с детьми сожалениями и болью, каждый миг ожидания свободы — неуверенностью и тоской.
В иные часы Шерин со страхом думала, сможет ли Вилсига полюбить ее? Полюбит ли она сама этого незнакомого ей мужчину? Сильно ли она изменилась за почти два года, минувших с их последней встречи?
Она заперла двери опочивальни, села перед большим резным зеркалом на низкий пуф, с тревогой и любопытством вглядываясь в свое отражение. Никогда прежде она не смотрела так требовательно и пытливо, ища недостатки в собственном теле. Тонкими пальцами она откинула покрывало, расстегнула платье и сняла его. Босыми ногами переступила через кучку шелка и парчи. Да, Шерин Исмераи все еще была красива: у нее стройные длинные ноги и тонкая талия, не обезображенная двумя родами. Она коснулась едва заметного шрама внизу живота — память о рождении Ясмин. У нее высокая упругая грудь молочной белизны, ибо женщины Юга тщательно оберегают себя от безжалостного солнца. Цепким взглядом она впилась в свое лицо — бледное для южанки, едва тронутое загаром, с искусно подведенными краской аквамариновыми глазами, опушенными золотистыми ресницами, волосы убраны в косы, переплетенные золотыми нитями и лентами, коснулась пальцами маленьких подкрашенных губ. Но сколько ни пытаешься, вспомнить его прикосновения и поцелуи не получается. Быть может, тамми права и на этот раз, а она — слишком доверчивая и глупая… Тряхнув волосами, она поспешно подняла платье, накинула на голые плечи и снова села к зеркалу, но на свое отражение больше не смотрела.

ВИЛСИГА.

Скрытый контент: показать

Вилсига.
Ветер с юга сменился штилем, но Вилсига знал, он не продлиться долго. Шепчущее море обманчиво тихое, хотя за годы плаваний он изучил его капризный нрав. Вилсига Тунар отвернулся от кормы, машинально коснулся груди, где свернутое и перетертое на сгибах (так часто он его перечитывал), лежало письмо из Бехема с личной печатью дома Месхем — две змеи, обвивающие жезл. Его доставил пять месяцев назад капитан его торгового корабля. Он отчетливо помнил тот зимний тусклый день, когда развернул послание при свете камина, как сердце болезненно екнуло, пока он читал послание, выхватывая из него глазами имя Шерин. «Господину Вилсиге Тунару, торговый дом Хротгар.
Если Вы еще живы и Вам доставят это письмо, прошу отнестись к нему со всей серьезностью, ибо меня побудило написать Вам лишь беспокойство за судьбу Шерин. Итак, если Вы все еще не отказались от своего слова и готовы взять ее в жены, приезжайте за ней. Я ее отпускаю. Кроме того, здесь у Вас есть дочь, ей полгода. Но запомните хорошенько, в Бехеме у Вас только дочь, а у меня — сын. Вы можете забрать на родину их обеих. Но я не посажу Шерин на корабль, даже если он будет Ваш. Только Ваше присутствие убедит меня в серьезности Ваших намерений, господин Вилсига.»
В конце письма стояла ее личная печать, такая же, как на договоре, что он подписывал четыре года назад, Вилсига узнал ее. К горлу подкатила горечь. В ту ночь он не спал, сидел за пустым столом, отослав прислугу, и пил. Но даже в пьяном бреду ему не удавалось воскресить в памяти ее лицо, голос, смех. Нет, он помнил Гвен каждую минуту, но то была полустертая память, будто об умершей возлюбленной. Он налил себе еще вина, но пить не стал. Странно, но Вилсига не был рад письму и даже вести о рождении дочери. Он снова и снова вчитывался в витиеватые строки письма «в Бехеме у Вас только дочь, а у меня — сын...» Тамина Месхем ясно давала понять, что Асар останется на юге. Вилсига сжал пальцы до хруста, кровь тяжело стучала в голове. Он не позволит этой стерве лишить его сына! Она и так лишила его женщины, покоя и … на все эти долгие четыре года! Как только началась оттепель и ледяная корка, сковавшая залив, истончилась, «Шторм» вышел в море.
И вот долгое плавание подходит к концу, его все сильнее гложет нетерпение, но и смутная тревога тоже. Он никогда не доверял Тамине Месхем, не верил ей и теперь. Проклятие, он и самой Гвен не верил! С ее ли согласия принято такое решение или Тамина снова использовала ее как свою послушную пешку?
«Шторм» вошел в гавань Бехема на закате, падающее в море солнце, окрасило низкие крыши домов и белые крепостные стены кроваво-алым, стремительно меркнущим светом. В воздухе носилась золотая песчаная пыль. Поднятая сотнями ног торговцев, моряков, крестьян, пришедших на рынок. Несмотря на спускающиеся сумерки, воздух по-прежнему был знойным, ибо за стенами города дальше в сторону Хемай простиралась великая пустыня Сехмет, и ее горячее дыхание обжигало лицо. Вилсига с трудом проталкивался сквозь пеструю толпу, хотя был на голову выше смуглых южан, одетых в пестрые рубахи и сандалии. Он оставил свою команду на корабле, поручив им дождаться управляющего порта для выгрузки товаров. Миновав самый оживленный участок базара, прилепившийся выцветшими палатками прямо к кромке залива, он остановился перед мощеной дорогой, вдоль которой разбегались в стороны извилистые улочки. У края ее, в тени низкорослых деревьев увидел высокую женскую фигуру, до самых пят укутанную в покрывало, а подле нее прислужницу, ту самую, что и в прошлый раз была на пристани с Гвен. Горло перехватило волнением, он шагнул к ней, протянул было руку, но тут же отдернул, вспомнив правила, крепко сжал пальцы.
- Гвен!
Из-под покрывала послышался негромкий язвительный смех, и Тамина Месхем откинула его с лица, прищурившись поглядела на торговца. Она была почти такой же высокой, как и он и смотрела прямо, а не снизу вверх.
- Добро пожаловать в Бехем, господин Тунар. Не беспокойтесь, я не скажу Шерин, как быстро Вы забыли ее и обознались. - Бесцветная улыбка сошла с ее губ. - Пусть и дальше верит в Вас.

Ход Тамми.
Вилсига смотрел в янтарные глаза Тамины Месхем, и ему казалось, будто время повернуло вспять на четыре года, и он только приплыл заключать злополучный договор с Бехемом и еще не знал, что скоро в этой комнате Тамина поставит ему немыслимые, невыполнимые условия, ценой которых будет его собственная жизнь. Теперь на кону стояло гораздо больше, и он чувствовал, будто идет по тонкому льду, каким в первые морозы схватывает Северный залив, оступишься — и тебя поглотит ледяная черная бездна. За весь вечер они с Таминой Месхем едва сказали друг другу пару слов, но он терпеливо ждал окончания утомительного церемониального ужина, на котором присутствовали только они двое. Сперва он ждал, что Гвен тоже придет на ужин, но когда солнце скрылось за кромкой моря, а прислужницы внесли сладости и вино, Вилсига понял, что Гвен он не увидит. Тамина Месхем наблюдала за ним с чувством злого превосходства. Разумеется, проклятый торговец жаждал увидеть Шерин, но и этого она не позволила! Тонкие, унизанные перстнями пальцы с силой сжали бокал. Если бы можно было, она растянула бы это ожидание на месяцы! Впрочем, один его вид не усмирит боли в ее сердце, для этого нужно гораздо больше, чтобы мучалась и она, Шерин!
К сладостям Вилсига не притронулся, едва пригубил дорогое вино и отодвинул кубок. Тамина, не спускавшая с него глаз, хищно улыбнулась.
- Боитесь, что я отравлю Вас? - лениво спросила она, потягивая свой напиток. Вилсига покачал головой, посмотрел ей в глаза.
- Нет, госпожа Месхем. Я просто жду.
Она поднялась, сделала знак одному из прислужников.
- Ладно, не будем больше ходить вокруг да около, господин Тунар. Вы приехали за Шерин и дочерью. Шерин сейчас придет.
Он не видел ее больше года, и вот сердце мучительно замирает, когда в коридоре слышаться торопливые легкие шаги. Прислужница низко кланяется женщине в простом закрытом платье, но та не удостаивает ее и взглядом, он устремлен на мужчину, порывисто вставшего при ее появлении. Через легкую кисею накидки на Вилсигу смотрят тревожные аквамариновые глаза, в них искра радости, нетерпеливого тягостного ожидания, надежды, смятения. Он коротко кланяется, как положено по законам Юга. Но никакие законы уже не заставят его называть ее чужим именем.
- Здравствуй, Гвен!
Она бросает быстрый взгляд на Тамину, притаившуюся в тени алькова, не улыбается, кивает ему, не убирая накидки.
- Господин Тунар.
Все так же церемонно садится поодаль, почти у ног Тамины. Но больше никто не притронулся ни к еде, ни к напиткам. Тамина с усмешкой наблюдает за ними обоими, за их переглядыванием, и фыркает.
- Не ведите себя, как дети. Готова поспорить, на корабле господина Тунара вы были более… разговорчивыми.
Гвен тут же вспыхивает, ее тонкие пальцы метнулись было к накидке, но она тут же убрала руку. Вилсига с вызовом смотрит на Тамину, нутром он чует — игры и притворство кончились, начинается торг, как бы странно это ни звучало. Но так ему даже спокойнее, в этом он преуспеет гораздо больше, чем в лицемерных улыбках. Взглядом он велел Гвен успокоиться и не мешать ему.
- Давайте начистоту, госпожа Месхем. Мой корабль готов к отплытию хоть завтра. Я полагаю, Вы не отказываетесь от слоих слов, написанных мне?
Тамина медленно кивнула.
- Нет. Как только Ясмин будет готова, вы можете покинуть Бехем.
Ясмин? Не сразу Вилсига понял, что это — имя его дочери, так незнакомо оно звучит на южный манер. А ведь он даже не видел ее ни разу. Словно прочтя его мысли, Тамина махнула рукой в сторону.
- Завтра Вы увидите девочку. Няньки уже уложили ее спать.
Вилсига кивнул, с трудом подавив отчаянное желание хоть сейчас нестись в детсткую, сцепил пальцы.
- Мой сын…
- Нет, господин Тунар! Вы кое-что забыли, а ведь это было в письме… - В каком гневе ни была Тамина Месхем, собой она владела превосходно, и сейчас только по звенящему голосу Гвен понимала, что та в ярости. - У Вас только дочь. Асар — МОЙ сын!
- И сын Гвендолен, - спокойно заметил он. Тамми передернула в раздражении плечами. Когда уже этот наглец перестанет называть Шерин этим варварским именем!
- Я не уеду на родину без него, - так же спокойно сказал Вилсига. Гвен вздрогнула, в ее глазах вспыхнула надежда, покоробившая Тамину, но и страх. О, изменница знает, что это невозможно!
- Этому не бывать, - сухо отрезала Тамина. Но Вилсига будто ждал ее отказа. Он пристально смотрел на Тамину.
- Юг — наш деловой партнер, весьма цивилизованный… Это хорошо для торговли. Но что будет, если окажется, что здесь царят самые дикие и жестокие нравы? Что наместник Бехема отдал свою жену чужаку, чтобы зачать дитя, при этом угрожая тому смертью… Что это дитя, наполовину северянин, даже не знает, ЧТО Вы сотворили? Или Асар знает, как Вы обошлись с его матерью?
Тамина побледнела, стиснула пальцы, не глядя на Вилсигу. И на долю секунды в Гвен вспыхнула ослепительная надежда. Наконец она разжала ладонь, сосредоточенно глядя на полукружья, оставленные ногтями на нежной коже.
- Что ж… Быть может, Вы хотите поведать ему эту историю? - вкрадчиво спросила она наконец. Через минуту в альков вошел прислужник, а вместе с ним невысокий худенький мальчик четырех лет. Гвен жадно вглядывалась в его лицо, ревниво отмечая перемены, что произошли за то время, пока она лишена была возможности видеть сына. Он похудел, вытянулся, но у него оставался все тот же упрямый взгляд темных бархатных глаз, и та же челка вихрами падала на смуглый лоб. Вилсига тоже в молчании смотрел на мальчика в простой светлой одежде, к поясу которой был прикреплен маленький кинжал. Он ничем не напоминал Гвен, разве что взглядом, хотя цвет глаз унаследовал не от нее. Тамина со странным опустошением наблюдала за ними обоими. Асар как две капли воды похож на Вилсигу Тунара, та же упрямая линия губ, брови, глаза… Тем мучительнее для торговца будет разлука с сыном!
Она подошла, обняла Асара за плечи.
- Присядь, дорогой. Этот человек приехал из-за моря… Чтобы увезти на родину Шерин. - Она усмехнулась, глядя в побелевшее лицо Шерин. - Он желает, чтобы ты поплыл с ними. Но по нашим законам ты уже — мужчина и волен сам решать свою судьбу, - Тамина наклонилась к его щеке, и в темноте Вилсиге померещилось, что она укусит мальчишку. Он дернулся было, чтобы вскочить, оттолкнуть ее от сына, но усилием воли заставил себя не двигаться.
- Чего ты хочешь, уехать с ней или остаться здесь, со мной?
Гвен казалось, она пережила уже самые томительные минуты в жизни. Пока ждала Вилсигу, пока рожала Ясмин… Но она снова ошиблась. Она затаив дыхание, ждала, что ответит ее маленький сын. Это ведь она родила его, она — его мать! А Тамми не имеет к этому мальчику никакого отношения! Но он смотрит испытующе и строго на Вилсигу, потом поворачивается к Тамине, крепко стискивает ее руку.
- Я не хочу уезжать, халли. Мой дом здесь. - На Гвен он не взглянул ни разу. Тамина коротко поцеловала его в темноволосую макушку и подтолкнула к двери.
- Ступай, дорогой. Спокойной ночи.
Когда двери за прислужником, сопровождавшим своего маленького господина, закрылись, она повернулась к Вилсиге, тонко улыбнулась ему.
- Полагаю, Вы получили ответ. А теперь прошу простить, мы оставим Вас. Завтра утомительный день, - быстрый взгляд на Гвен, - Шерин нужно отдохнуть перед дорогой.
Она коротко кивнула прислужнику.
- Вас проводят в Ваши покои. Добрых снов, господин Тунар.

ТАМИНА.

Скрытый контент: показать

Отъезд.

Каким бы долгим ни было ожидание, и оно кончилось. И вот уже Шерин, нет, отныне Гвендолен Сиверд, стоит на старой пристани Шемем, Вилсига держится чуть позади. Погрузка их вещей на «Шторм» окончена, больше ничто не держит ее здесь. Муна, низко поклонившись ей, подала бережно завернутый сверток, и Вилсига с благоговением взял дочь на руки. Она была такая легонькая и крошечная, что он боялся сильно сжать ее, наклонился, заглянув покрывало. Ее смуглое чистое личико было совершенным, карие глаза обрамляли густые ресницы, малышка спала, щурясь от яркого полдневного солнца. Гвен же, не отрывааясь смотрела на Асара. Тот прильнул к Тамине, понурил голову и избегал ее отчаянного взгляда. Сердце набатом стучит в груди — совсем немного времени, и она больше не увидит его, долго-долго, может, год или дольше… Как выдержать такую разлуку с тем, без кого она не мыслит своей жизни, кто и был этой жизнью здесь! Если бы только он тоже запомнил ее, сохранил в памяти то хорошее, что было. Но Асар не глядит на мать, он угрюмо отвернулся, хоть Гвен и видно, как предательски дрожат его губы. Милостивые боги, он же совсем дитя, хоть и отчаянно старается казаться взрослым! И эта его боль острым ножом полоснула по сердцу, от нее у Гвен перехватило дыхание. Но умерить эту детскую боль и обиду она не в силах, а даже если бы и могла, Тамми никогда не допустит этого. Гвен перевела взгляд на Тамину. Та смотрела на нее, не мигая, серьезно и строго, но что-то темное было в этом взгляде, лишь на миг вспыхнула в нем исступленная страсть и попранная гордыня, и она тут же притушила этот дикий огонь густыми ресницами, сжала плечо Асара, слегка подтолкнула его к Гвен.
- Попрощайся с Шерин, - шепнула она. Асар дернул плечом, сбросил ее руку.
- Не хочу!
- Асар! - в голосе Тамми непреклонные нотки, и мальчишка все же слушается. Он быстро наклоняет голову, не глядя на мать.
- Доброй дороги, халли.
В лице Гвен ни кровинки, вот он, этот страшный момент разлуки! Сердце рвет в клочья один его вид — маленький, одинокий, страдающий… брошенный! Всем своим существом она рванулась к сыну, но суровый взгляд Тамины остановил ее. Гвен опускается на колени, обнимает его, преодолев минутное сопротивление, ласково обхватывает самое родное лицо ладонями.
- Пусть боги хранят тебя, сокровище мое… Помни, - слезы неудержимо бегут по ее бескровным щекам, - помни, я всегда буду любить тебя, где бы ни была я и где бы ни был ты!..
Он отстранился тут же, как только она выпустила его из объятий. Сильная рука Вилсиги помогает ей подняться. Тамина, молча наблюдавшая эту сцену, шагнула к ней, притягивая к себе.
- Прощай, Шерин, - жарко шепчет она и целует ее в губы, Гвен не успевает отстраниться, слабо отвечая на поцелуй. Он пронизан таким отчаянием и горечью, что она почти что ощущает ее на губах. Тамми хищно улыбается. «Все же ты была моей», и Гвен без слов понимает ее.
Сходни, перекинутые на палубу «Шторма», скрипят и забыто пахнут смолой, и запах этот будоражит мутные воспоминания, которые Гвен запрята далеко-далеко. Она все же оглянулась на белые стены города, на золотую гладь бухты, на все то, что составляло ее мир, но так и не стало ею.

Тамина долго смотрела на величаво отплывающий корабль, испытывая не мрачное удовлетворение или торжество, а одно опустошение, будто внутри не осталось ни сердца, ни души, одна кровоточащая рана. Асар вытер украдкой мокрую щеку, доверчиво прижался к ней.
- Когда она приедет?
Тамми сверкнула глазами, крепче обняла мальчика, не отрывая взгляда от точки на горизонте, в которую превратился корабль, увезший Шерин.
- Мы больше не увидим ее, Асар.
Она достала чистый платок и тщательно вытерла губы, потом бросила его на камни. Обняв мальчика за плечи, она отвернулась от моря к улочке, поднимавшейся в город…

Все на корабле было одновременно знакомым и волнующе неизвестным. Гвен в растерянности остановилась посреди каюты, не зная, что теперь делать и как вести себя с Вилсигой. Ясмин мирно спала в плетеной колыбели в углу комнаты, и впервые за долгие месяцы они снова остались наедине. Он не обнял ее, просто смотрел, и от одного этого взгляда ледяной комок внутри теплел, и сердце уже не так мучительно сжималось в груди. Гвен села на край постели, расправила несуществующую складочку, потом отважилась наконец посмотреть на Вилсигу.
- Я не знаю, что говорить или делать… - прошептала она. - И мне страшно…
Он улыбнулся, шагнул к ней, взял ее руку в свои ладони.
- Мне тоже, Гвен.
Ей хотелось упасть ему на грудь и разрыдаться, хотелось, чтобы этот большой и сильный мужчина спас ее от боли, оберегал и защищал отныне ото всех ужасов их мира. В глазах ее блеснули непролитые слезы по Асару, и Вилсига притянул ее к себе, успокаивающе гладя авздрагивающие плечи.
- Знаю, знаю… Прости меня, Гвен…
Она подняла голову, хотела что-то сказать, и внезапно каюта закружилась перед глазами. Горло стиснула безжалостная невидимая рука, мешая сделать вдох. Она бы упала, если бы Вилсига не подхватил ее на руки.
- Гвен! Гвен, что с тобой?!
Но она больше не слышала, царапая слабеющими пальцами воздух, содрогаясь в мучительных спазмах на его руках.

[Nasty]

Источник цитаты на осуществившиеся мечты, аж 2 штуки!

Интересно кто эти искусители.

Тамми настоящая кобра, кучу всего на обещала, а сделала как всегда.

[Caroline_Pride]

Да уж, пока только Мантра оказалась самой стойкой

Ого! Окончание истории частично казалось ожидаемым моментом (так и думала, что Тамина так просто Гвен не отпустит). И способ придумала такой, вполне в ее стиле - "красивый", показной, точно дающий понять, Кто она в жизни Гвен. Очень мощный финал! И все эти внутренние интриги... Я, если честно, даже подумала, что Гвен вполне могла убить Тамину тогда в спальне. Но Тамми ее "переиграла", хоть ради этого ей и пришлось признать свои такие мешающие чувства. Надеюсь, Вилсига позаботится о дочке

И я рада, что сама Тамина остается у тебя (а убить Гвен - как всегда лучший вариант для вывода куклы "из игры" )