Elmice: ...Полдень золотой...

[Elmice]

Немного утреннего.
Саския пока все еще в Лиззиных вещах



Кофточка-"недореглан" ей очень хорошо подходит. Надо будет сшить еще таких
Юбка великовата в талии...
Серьги персональные. У Лиззи проколоты мочки ушей, ей не подойдут пуссеты на таких тонких пинах, - спасибо СпинМастеру за большие дырки в ушах...

[Kuklomanija]

Какая же Саксия классная!
Ей очень идёт такой стиль...

[Elmice]

Kuklomanija, спасибо
Только она СаСКия... как жена Рембрандта...

[Kuklomanija]

Elmice, ...

[Elmice]

Календарь

[Elmice]

Календарь

[Elmice]

Календарь

[Elmice]

Ночное

Клетчатая рубашка - от VanKot

В полный рост. Я пришила на Лиззину юбку дополнительную петельку для крючка, и Саския тоже теперь может ее носить у нее талия заметно тоньше...

Ножки

Портрет

Очередные серьги. Для крупного плана пришлось достать свой капризный Кэнон, все-таки Олимпус такое супермакро не вытягивает...

Ну, и напоследок (тоже Кэнон). Цвета мне не понравились, загнала в сепию...

[Elmice]

Ночное (продолжение)
Один снимок в режиме сепии (потому что цвета на Кэноне мне по-прежнему не нравятся...)

А дальше я снимала ч/б:

[Elmice]

Вечернее солнце...

[Elmice]

Винтажные серьги для винтажной девушки
В моем детстве они уже были в "разобранном" состоянии, так что по возрасту вполне...


Надеюсь, я никого не шокировала их отношениями?.. Я не вмешиваюсь ни в чью личную жизнь, в т. ч. и в кукольную

[Elmice]

Календарь

Саския оказалась просто замечательной моделью (учитывая мои весьма-а-а-а средние способности к фотографированию). Нарадоваться на нее не могу и оба мои фотоаппарата гораздо охотнее ловят в фокус ее лицо, чем Лиззино...

[Elmice]

Немного Лиззи (а то здесь, кажется, стало слишком много ее "фрэндессы"...)




Она совсем другая. И как модель, и вообще. И ощущения от нее другие...
Кстати, ровно год назад я впервые сфотографировала ее с обновленным лицом. Но ее очередным "днем рождения" считается 6 августа, когда она получила ресницы. Сейчас она все равно немножко иная. Другой парик (хотя прическа похожая). Мэйк стал еще более "невидимым". Исчезли брови. И веснушек меньше...

[Elmice]

Календарь

У Лиззи праздник - день ее "нового лица"

[Irina78]

Elmice,
Они как живые обе! Просто чудо какое то!

[Elmice]

Irina78, спасибо

Немного Лиззи со съемки календаря. Кстати, завтра моему календарю исполняется 4 года

[Elmice]

Вечером...

Серый кардиган у Саскии - работы VanKot. Правда, я слегка переборщила с укорачиванием рукавов (они были рассчитаны на длину MtM), и получилось три четверти

[Elmice]

Календарю 4 года!

Коллаж из предыдущих снимков:

[Elmice]

Какая же голландка без косяка велосипеда



Скажу по секрету, что сесть она все равно на него не может, но это уже нюансы...

[Elmice]

Немного Саскии


Лиззи поделилась с ней кофточками, - мы выбрали те, что больше подходят Саскии расцветкой, и я укоротила рукава. Кроме этой сине-черной, еще четыре

Чуть позже выложу выкройку. В общей сложности рукава короче на 20 мм (с учетом припусков). Ширина прежняя.

[Elmice]

Измененная выкройка кофточки-реглана на Fleur:

Как обычно, с припусками 2-3 мм (подгиб рукава 4-5 мм).

[Irina78]

Elmice,
Да! Выкройка нужна, спасибо! Моя Флер раздета, сама я когда бы добралась ...

[Elmice]

Irina78, о, прекрасно рада, что пригодилось!
Моя Саския пока еще ходит в том, что отобрала у Лиззи

Единственное, в чем я не уверена, - что выкройка годится для всех Флёр. У них тела немножко различались. У Саскии тело образца первой половины 80-х (не "балерина"). Подробнее о телах здесь.

[Irina78]

Elmice,
С выкройкой разберемся, спасибо. А Саския зацепила. Тема засверкала новыми гранями. Очень удачный выбор

[Elmice]

Irina78, пожалуйста

Источник цитаты Тема засверкала новыми гранями. Очень удачный выбор

Саския в первой персонально сшитой для нее кофточке

У Лиззи старая, из ткани с таким же рисунком.

[Elmice]

Календарь

[Elmice]

Вечером. Вся компания в сборе

[Elmice]

Вечернее...

[Elmice]

Принцессы, принцы и их кони

Скрытый контент: показать

У мсье Патриса просто талант звонить не вовремя.
На сей раз его звонок раздался, когда я сидела в кресле у Фреда. Полминуты назад я решительно заявила этому любителю высокого искусства:
– Мистер Раджани, еще одно слово, и я встаю и ухожу к другому мастеру!
– Но… ы-ы-ы-ы… – захныкал он.
– Никаких “ы-ы-ы-ы”. Стрижем до плеч, или даже чуть больше. И смываем остатки этого каштанового безобразия.
Тут-то и заверещал мой телефон, избавив Фреда от необходимости отвечать. Он молча поджал губы и занялся работой, а я воткнула гарнитуру в ухо и нажала на кнопку “принять вызов”.
– Доброе утро, Лиззи, – сказал мсье Патрис. – Вы прямо какая-то неуловимая. Я звонил вам домой…
– Я в Лондоне, у Фреда, – перебила я.
Пауза.
– Фух, – раздалось в трубке. – Знаете, Лиззи, вы сегодня утром так быстро смылись, что я не знал, что и думать…
– Не напоминайте, – поморщилась я.
Но было уже поздно. События вчерашнего вечера (и частично – сегодняшней ночи) снова всплыли в моей голове… и стало не то чтобы совсем мутно и тошно… но как-то не очень…
А чего я, собственно, хотела?
Ладно. Рассказываю. Через неделю после моего неудачного визита в редакцию я прикинула, подсчитала… и отправилась туда снова. Хотя можно было всего лишь позвонить.
Опять провал. В кабинетике без окон (кажется, за неделю он стал еще более захламленным) по-прежнему торчал один мсье Марэ-Лавьолетт. Вид у него был задерганный и усталый, а я впервые подумала, что эти голубые глаза за стеклами очков вполне себе… о, пресвятая галактика.
– Его все еще нет, – проговорил Бено с явным сочувствием.
– Бено, – сказала я. – Как, по-вашему, я маюсь дурью?..
Удивительное дело, но с этим бельгийским мальчиком мне было так легко и просто, словно мы знали друг друга целую вечность. Может, дело в возрасте? Думаю, он мой ровесник. Ну, может, чуточку постарше. Самую чуточку, на год или два.
– Есть немного, – хмыкнул он. Снял очки, протер стекла, посмотрел на меня, прищурившись. И неожиданно сказал: – Плюньте вы. Неизвестно, сколько он еще проторчит в Париже. Дождался звездного часа…
– Он там что, книгу пишет? – не удержалась я.
Мой собеседник пожал плечами:
– Я бы не удивился.
– И всё – за счет редакции? Билеты, проживание? Отель небось влетит в копеечку…
– Редакция оплачивает только дорогу, и то не целиком. А отель Патрису не нужен. Он ведь всегда останавливается в Париже у своей… ну, бывшей…
Я так и застыла с открытым ртом.
– Простите, – поспешно сказал Бено. – Кажется, я сболтнул лишнее?..
Но я уже пришла в себя.
– Нет, нет, спасибо за то, что просветили… Наверное, я больше сюда не приду. Пошел он к черту со своим Парижем…
И попятилась к дверям.
– Подождите, – Бено с трудом вылез из-за стола, едва не опрокинув огромную стопку каких-то бумаг. – Лиззи…
– Ну? – я нетерпеливо тряхнула головой. Надоело всё. И Лондон, и эта пыльная редакция, и все эти бесполезные трепыхания, и даже мои крашеные волосы… Захотелось пойти к Фреду и, угрожая ему его же ножницами, подстричься покороче. Краска сходила на удивление быстро. Цвет уже не напоминал тот несчастный парик. Вообще непонятно на что похоже…
– Давайте сходим куда-нибудь вечером?
У меня дежавю, мелькнуло в голове. И этот туда же…
– А давайте! – брякнула я, не дав себе времени подумать как следует. – Сводите меня куда-нибудь потанцевать. Правда, в смысле умения я не очень…
– Не страшно! – обрадовался Бено.
Дальше “всё заверте…” с молниеносной быстротой. От клуба у меня осталось какое-то смутное ощущение, – и ведь я почти не пила… Помню, как поднималась вместе с Бено по лестнице. Помню, как мы вошли в квартиру. И тут он, стоя практически в дверях, вдруг обнимает меня за талию и тянется губами к моим губам…
Кажется, я его оттолкнула.
Слышу:
– Но, Лиззи… разве вы не этого хотели?.. Я подумал… если вы согласились пойти ко мне…
Ситуация глупейшая. Что тут ответить? Что я никогда не воспринимала всерьез этого миниатюрного мальчика с его непонятной улыбочкой и бельгийским акцентом?.. Что пошла с ним развлекаться назло мсье Патрису? Назло всем? Назло себе?..
И тут кто-то как гаркнет у меня за спиной:
– Бено, дай пачку сигарет до завтра! Ну… или две пачки…
Кажется, мы оба вздрогнули.
– Всё курево вышло, а в магазин спускаться неохота, я прямо из аэропорта…
Это был мсье Патрис.
Сцена в духе “те же и муж”.
Занавес.
Потом я долго ревела, сидя уже у мсье Патриса, – как оказалось, они с Бено жили на одной площадке. Было ужасно жалко саму себя. Нервы сдали. Ну, или выпитое шампанское наконец-то ударило в голову…
А потом меня уложили спать на гостевом диване, подоткнули одеяло да еще и сказали:
– Спите, Лиззи. Я ведь тоже не железный… Да. Попытайтесь заснуть. А Бено я завтра убью…
Но до этого “завтра” еще надо было дожить…
Я всегда плохо сплю в незнакомом месте, поэтому проснулась ни свет ни заря, быстренько собралась и улизнула домой. Пока никто не спохватился.
Дома более или менее привела себя в порядок и позвонила Фреду.
И вот я сижу в кресле, а в ухе у меня мсье Патрис.
– Вы там надолго? Не хотите заглянуть ко мне в редакцию, как освободитесь?
– Я подумаю, – сказала я.
Но думать не хотелось…
Приезжаю.
Картина маслом. Дверь нараспашку, посреди кабинета – стопки газет и еще какой-то мусор, Бено, как обычно, за своим захламленным столом, а мсье Патрис выкручивает радио, пытаясь поймать что-нибудь приличное…
Докрутился до Дассена с шоколадными булочками. Знаете эту песню про булочницу, у которой некий господин каждое утро покупал булочки? И по причине своей близорукости не видел, что девушка оч-чень даже… и что она ему улыбается… Но потом она купила ему очки, он всё разглядел, они поженились и жили долго и счастливо…
– Выключи! – сказал Бено. – И без того жрать хочется…
– Так иди пообедай, – отрезал мсье Патрис. – Все равно не пишешь, а страдаешь какой-то фигней…
– С тобой тут попишешь! – отозвался Бено.
Пролез через все эти горы, на ходу улыбнулся мне и исчез.
А мы дослушали Дассена.
– Я очень люблю эту песню, – сказал мсье Патрис. – Гимн всех близоруких, ха-ха.
– М-м-м?.. – протянула я.
– Лиззи, я ведь тоже ношу линзы. А вот вашему инспектору Стюарту, по-моему, нужны очки, да потолще. Раз уж он не видит, какая вы…
Он неожиданно умолк, а я насторожилась:
– Какая я?
(И при чем тут вообще Стюарт?..)
– Ну, я хотел сказать “красивая”, но вы же не любите комплиментов…
– Я не знаю, как на них отвечать, – сердито буркнула я.
Мсье Патрис усмехнулся.
– Вы могли бы улыбнуться и сказать “спасибо”!
Я послушно растянула губы в некоем подобии улыбки и сказала:
– Большое-пребольшое спасибо, мой дорогой мсье Патрис!
Он фыркнул.
– Что смешного? – немедленно ощетинилась я.
– Лиззи, я слышал, как вы говорите по-английски, по-французски, по-русски и по-чешски… Ваш акцент не убиваем.
– Вас никто не заставляет меня слушать…
– У, какая вы сегодня!.. Ну, хотите, я научу вас выговаривать наше “р”? Поверьте, это не уловка. Я же от чистого сердца…
– От чистого сердца, – пробормотала я. – Вы знаете французскую булочную на Хай-стрит? Там работает одна девушка, бывшая соседка констебля Джонс. Она англичанка, а ее молодой человек – ваш соотечественник. Так вот, сейчас она беременна, а он не хочет на ней жениться…
Мсье Патрис приподнял одну бровь.
– Я не понял, это к чему? К тому, что она булочница? Или к тому, что я француз?.. Боже, Лиззи, как вы очаровательно наивны! Я вас обожаю…
Я поджала губы.
– Обожаете… Бено говорит, вы в Париже всегда останавливаетесь у вашей… ну, бывшей…
– Да, а что такого? У Сесиль и ее мужа огромный дом, ребенок совсем маленький, и места навалом…
О, пресвятая галактика…
– Что он вам еще наговорил? – спросил мсье Патрис с нескрываемым интересом. – Сплетничали тут вовсю, пока меня не было?
Но я только скривилась.
– Я поражаюсь вам, мсье Патрис. Бено говорит, что вы женились на его сестре… ну, по глупости. И развелись со скандалом. Но это не мешает вам дружить с ним и работать вместе…
Журналист хрюкнул от смеха.
– Ну, я же не на нем женился по глупости, и не с ним развелся! Бено-то тут при чем? Пф-ф… потомственный кондитер!
– Сидите с ним бок о бок в одном кабинете, а за глаза говорите гадости, – продолжала недовольно бубнить я.
– Ничего, он не обижается.
– Вчера вы грозились его убить…
– А, – мсье Патрис махнул рукой. – Бесполезно. И объяснять ему что-либо бесполезно. Все равно не поймет. Так что выбросите вчерашний вечер из головы. Подумайте лучше о сегодняшнем.
– Я никуда не пойду! – торопливо проговорила я. – С меня довольно!
Мы помолчали.
– Ну… можно, тогда я к вам приду?..
И я поняла, что киваю головой.
Проклятье.
Я запуталась…
*
Надо как-то распутываться.
Разумеется, он пришел. Я как раз сидела с гитарой, подбирая одну песню… кажется, что-то даже стало получаться.
Неужели у меня настолько плохое произношение?..

Солги мне, я предпочитаю заблуждаться
И мечтать, что ты рядом.
Правда причиняет мне боль…

Ну, и в таком духе.
Когда я допела, оказалось, что мсье Патрис стоит у окна, спиной ко мне.
Я отложила гитару и подошла к нему.
– Мсье Патрис…
Он упорно смотрел в стекло, но у него в глазах блестело что-то, подозрительно похожее на слезы…
Ну, или это мои фантазии…
– А вы умеете быть безжалостной, Лиззи, – сказал он, по-прежнему не глядя на меня.
– Простите, – пробормотала я.
– Как вы думаете, почему мне до сих пор не надоело терпеть ваши выходки? Мне, который вас на десять лет старше?..
Он убавил себе целый год (или же прибавил его мне?..), но я сделала вид, будто так и должно быть.
– Не знаю, – отозвалась я. Глупый ответ на глупый вопрос…
Мсье Патрис повернулся. Глаза у него были совершенно сухие.
– О боже! Честно, Лиззи, иногда мне хочется вас…
Тут он употребил не знакомое мне слово, но и так все было понятно – побить или убить, что-нибудь в этом роде…
Потом уже я заглянула в словарь. Он сказал “отшлепать”. Ну, мсье Патрис!..
Может, я и впрямь веду себя как ребенок?..
Ему, с высоты его возраста, виднее…
Кого он видит во мне?
А кого я вижу в нем?..
Мои выходки… Кто еще кого терпит!
– Вы же не обиделись за песню? – нерешительно спросила я, трогая его за руку.
Мсье Патрис прищурился.
– М-м-м… пожалуй, нет. Я ожидал чего-то в этом роде. Вы ведь всю неделю постили в Фэйсбуке старые записи Дэйва…
– Он милашка, – сказала я. – Такой… такой… в общем, ясно…
– Лиззи, вы же так молоды, и даже не живете во Франции… Откуда вы о нем узнали?
– Из дядиного альбома. Мой дядя всюду заводит музыкальные знакомства. Типа там выпивал с Лэнгом, пел с Готтом, танцевал с Дэйвом… У него собралась такая коллекция фотографий знаменитостей с автографами, что ее уже можно продать за большие деньги! Да-да, в Париже он тоже бывал. А мне попросту стало любопытно – кто этот маленький блондинчик с неразборчивой подписью?..
– Вы же не любите блондинов!
– Он наверняка красился…
– Лиззи, – мсье Патрис понизил голос, – я открою вам страшную тайну. Я вовсе не такой белокурый, как все привыкли думать. На самом деле, вы гораздо светлее меня… во всех смыслах…
– О, пресвятая галактика! – не то чтоб его признание меня шокировало, но это было неожиданно. – Лучше скажите сразу, что в вас еще ненастоящего!
Он усмехнулся.
– Ну, про линзы вы уже знаете. А еще у меня не очень настоящий нос. Но это, честное слово, была вынужденная мера. Мне его сломали.
Небось по заслугам, подумала я. Но промолчала.
И он молчал. И довольно долго. Кажется, успела пройти целая вечность…

Я здесь и там – на грани двух миров.
Мне дела нет до жизни или смерти;
Я все кружу с земною круговертью,
Соткав из сна нетлеющий покров.

Что мертвым до живых? Забвенья страх.
А что живым – до мертвых? Пыль и пена…
И истина одна во всей Вселенной:
Из праха выйдя, обратишься в прах.

Слепое пламя! Полночь и туман.
Немое пламя! Как развеять чары
Молитв и ворожбы, избегнуть кары,
Как распознать, где правда, где обман?..
Протягиваю руку за черту.
(Так жизнь проходит в ожиданье чуда…)
Но гасит пламя ветер ниоткуда;
Моя рука встречает пустоту.

Что мертвым до живой? Угрюмый смех.
А что живой – до мертвых?.. Но порою
Душа зовет и требует… героя,
А зов души, поверьте, не для всех.

И снова я одна среди теней.
(Весь свет – за тайну вырванной страницы!..)
И снова эти тени будут сниться, –
До вечной Тьмы и до скончанья дней.

– У меня к вам просьба, – вдруг сказал мсье Патрис. – Вы… Лиззи, ей-богу, не надо делать такие страшные глаза! Вы даже не знаете, о чем я хочу вас попросить!
А я даже не знаю, о чем успела подумать…
– У вас ведь еще свободна та комната, которую вы пытались сосватать Стюарту?
– Свободна, – пробормотала я. – Куда она денется… А что?
– В июле к нам приедет одна девушка-стажерка. Студентка из Амстердама. Недели на две, на три… точнее пока сказать не могу. Я пообещал пристроить ее куда-нибудь неподалеку от Лондона.
– Хорошо, – я растерянно пожала плечами. Кажется, вместе с белокурыми волосами ко мне вернулась эта дурацкая неуверенность в себе. Но тут уж ничего не попишешь…
– Меня самого не будет, – предупредил мсье Патрис. – Я опять в Париж… А Бено собирается махнуть к родителям. Я дам ей ваш адрес, ладно?
Я кивнула.
– Ну, вот и славно. Сыграйте что-нибудь еще, а? Только не такое… душераздирающее…
Я усмехнулась и взяла гитару.
*
Ну, и остается совсем немного.
Почти два месяца спустя меня разбудил звонок в дверь.
Я бросила взгляд на часы, прикидывая, стоит ли сердиться на непрошенного гостя. Нет, сердиться определенно не стоило. Это я слишком долго сплю…
– Лиззи, это к тебе! – крикнула Хелен.
И незнакомый голос, с едва заметным иностранным акцентом:
– Мсье Патрис дал мне ваш адрес, но почему-то не дал телефон… Я бы позвонила.
Пресвятая галактика, неужели кто-то, кроме меня, называет его “мсье”?!
Я накинула на плечи шаль и выскочила из комнаты.
– А вот и Лиззи, – сказала Хелен. В руке у нее была зубная щетка, – ну, хоть ее не разбудили…
И я застыла на месте.
Какой удивительный сон.
Что мертвым до живой?..
А что теперь живой – до мертвых?..

[Elmice]

Календарь
Обуви много не бывает, часть 1

Это Лиззины богатства. Наверху (слева направо): сапожки с мехом от Mimiwoo, две пары сапог Azone.
Свешиваются с календаря кото-тапочки Takara из набора с ободком.
Внизу, задний ряд: черные сапоги Takara, ботильоны на шнуровке от Mimiwoo, черные и красные туфли Takara, черные открытые туфли - китайский ноунейм, но похож на Mattel.
Передний ряд: черные балетки с бантиком - заявлены как для Ликки, розовые и белые туфли Takara, бежевые ботильоны и черные плоские туфельки Mattel (для "curvy").

Черные балетки с бантиком, кстати, я покупала для Саскии. По размеру они ей подходят, но стоять она в них не может, т. к. у нее каблучная стопа. Поэтому они благополучно достались Лиззи.