В колледже Лотта появилась лишь через четыре дня после этих волнующих событий: у нее был перерыв в расписании, а приезжать на работу просто так (как бы ей этого теперь ни хотелось) было бы опасным легкомыслием. Однако дела в колледже шли по-прежнему: дамы все так же строили глазки Эдварду, а он их все так же не замечал. Правда, одна перемена все же произошла (хотя ее и переменой-то назвать было сложно): Эдвард теперь здоровался с Лоттой, встречая ее по утрам или случайно сталкиваясь с ней по окончании рабочего дня. В последнем случае он добавлял и «до свидания» - сдержанно и негромко. Ни тени эмоций не отражалось на его лице в эти моменты. Так прошли два месяца, и Лотта снова потихоньку начала впадать в депрессию. Как вдруг…
* * *
Лотта возвращалась домой после занятий. Семестр у нее практически закончился, оставались лишь единичные пересдачи у некоторых студентов. Она чувствовала себя измученной и разбитой. Скорей бы отпуск, когда можно целыми днями просто валяться на диване и ни о чем не думать!.. Наверное, тогда ей удастся не думать и об Эдварде. А может, и не удастся…
Девушка шла по тротуару, полностью погруженная в свои мысли, почти ничего не замечая вокруг. Машинально вынула из сумки мобильник и стала набирать СМС Иде: «Вышла с работы домой… Вечером созвонимся». Совершенно ненужное сообщение. Вечером они бы и так созвонились, и Ида прочитала бы Лотте очередную лекцию о том, что не надо падать духом. Но сообщение было отправлено, а Лотта продолжала отрешенно шагать. Ее состояние было сродни сну: внешние ощущения притупились, а внутри – в сознании – кружились, заслоняя друг друга, образы и мысли, словно кадры незнакомого фильма.
Тротуар пролегал вдоль стены недавно построенного современного административного здания, назначение которого оставалось для Лотты неизвестным. В углу, образованном стыком двух корпусов этого здания, стоял парень лет двадцати и пристально смотрел на проходившую мимо Лотту.
Тревожная мысль слегка кольнула девушку: что-то не так. Но она не успела к ней прислушаться. В считанные секунды парень оказался за спиной у своей жертвы и, рванув с ее плеча сумку, пустился прочь.
Испуг обжег Лотту с головы до ног, мгновенно вернув ее в реальный мир. На миг она почувствовала себя словно парализованной.
Кошелек с зарплатой!…Господи, там вся зарплата!..
Однако почти сразу же адреналин, вызвавший приступ страха, помог ей бросить все силы на восстановление справедливости.
- Отдай!!! – что было сил закричала Лотта и бросилась за грабителем. Хотя бегала она неплохо для женщины, и на ее ногах была удобная обувь, но куда ей было тягаться с полным сил наглецом. Тем не менее, она не переставала бежать и кричать.
Парень несся прямо к ее колледжу. За ним начинался парк, который не оставлял никакой надежды вернуть сумку.
Вдруг до слуха Лотты донесся рокот мотора, и мимо нее с ускорением промчался такой знакомый мотоцикл… Она даже не успела толком сообразить, что происходит, как Эдвард настиг убегающего парня и преградил ему путь, резко развернув мотоцикл. Парень, остолбенев, прижался спиной к стене колледжа и застыл как вкопанный. Эдвард резко шагнул к нему, железной хваткой сгреб его за ворот футболки и коротко сказал:
- Верни то, что взял. – В его голосе звучал металл; потемневшие глаза излучали гнев.
Подбежала Лотта; по ее щекам текли слезы вперемешку с тушью, а солнечные очки, еще пять минут назад кокетливо заменявшие собой ободок для волос, остались далеко позади на тротуаре, слетев после рывка сумки. Парень беспрекословно, словно загипнотизированный, протянул ей сумку.
Девушка схватила сумку и поспешно заглянула внутрь. Слезы все еще застилали ее глаза, пряди волос прилипли к лицу, а серебряная цепочка с тяжелым кулоном свисала с ее шеи прямо в сумку и, будто издеваясь, мешала смотреть.
Кошелек лежал на месте, а мобильника не было. Лотта выпрямилась и подняла полные отчаяния глаза на Эдварда:
- Мобильника нет!..
Парень внезапно обрел дар речи:
- Какого хрена! Я все отдал!.. – он попробовал сопротивляться. – Пошел ты!.. – и вдруг выбросил вперед правую руку, в попытке нанести удар. В тот же момент мощный апперкот в подбородок заставил его сползти по стене на асфальт и обмякнуть. Лотта вздрогнула.
Распластавшийся на асфальте парень полез в карман джинсов и вытащил оттуда мобильный телефон. С гримасой ненависти передал мобильник Эдварду, который тут же вернул его хозяйке. Парень поднялся на ноги и прислонился к стене.
Лотта поспешно спрятала телефон в сумку и, умоляюще глядя на своего спасителя, попросила:
- Эдвард, пожалуйста, помогите отвести его в полицию!…
- Нет проблем.
Отдел полиции был недалеко, и конвоирование не составило труда. Оставив мотоцикл возле колледжа, Эдвард повел парня, удерживая его за футболку и подталкивая вперед. Лотта шла за ними, торопливо стирая с лица потеки туши влажной салфеткой.
В полиции Лотту и Эдварда попросили задержаться для дачи показаний, и пока они сидели в ожидании возле кабинета следователя, между ними завязался разговор. Строго говоря, разговор начала Лотта. Сегодняшнее происшествие на короткое время приглушило ее многочисленные комплексы, и она почти не ощущала обычного волнения, которое сопровождало все ее встречи с Эдвардом. В порыве чувств она накрыла своей ладонью его руку и, глядя на своего спасителя широко распахнутыми глазами, сказала:
- Эдвард… спасибо. То, что вы для меня сделали, дорогого стоит. Мне ведь даже не столько сумку было бы жалко, если бы она ко мне не вернулась, сколько было бы обидно из-за того, что в жизни происходит такая несправедливость. Хотя там – в сумке – вещи, без которых я не могла бы обойтись… Там ведь еще и моя флешка с кучей информации. На ней – все материалы для работы. И деньги… Там были все мои деньги… А вообще, знаете… думаю, что мне сегодня очень повезло… - Лотта не особенно заботилась о логике изложения, просто говорила все, о чем думала в этот момент.
Эдвард молча слушал. И вдруг его лицо озарила улыбка. Лотта в изумлении осеклась, осознав, что она – первая из числа сотрудников колледжа, кто видит настоящую улыбку на его лице. Воцарилась пауза. А затем он неторопливо заговорил:
- Мисс Майер… то есть Лотта. Не стоит благодарности. Если я и посвятил бы чему-то жизнь, то это как раз было бы дело восстановления справедливости в мире. А вы, видимо, впервые сталкиваетесь с насилием?
- Да…
- Тогда мне понятно ваше состояние.
Больше всего на свете Лотта сейчас боялась, что их разговор прервется вызовом к следователю или по какой-то другой причине. Она торопливо продолжила:
- Эдвард, вы служили в спецназе? Я видела, как легко вы справились с этим парнем… Так мало кто смог бы. Я… восхищаюсь такими людьми… - Девушка слегка покраснела.
А не лишнее ли я спрашиваю? Какая-то глупая банальщина…
- Я пятнадцать лет служил в спецподразделении… Мы работали по особым заданиям правительства в разных точках земного шара.
На языке у Лотты так и вертелся главный вопрос о том, почему же Эдвард демобилизовался и что он делает в их колледже. Но спрашивать о таком она уже не посмела.
Вдруг Лотта сообразила, что ее рука все еще сжимает руку Эдварда и, смутившись, поспешно убрала ее.
Собрав остатки решимости и с трудом подбирая слова, девушка спросила:
- Я хотела предложить… Может быть, после того, как нас отпустят, зайдем в какое-нибудь кафе? Я так устала и хочу есть, да и вы, наверное, после работы проголодались… -
Щеки Лотты вновь порозовели; она уже мысленно ругала себя за столь смелый переход в беседе. Но ее собеседник неожиданно ответил:
- Почему бы и нет. Пара гамбургеров – как раз то, что нужно.
Победа? Или нет?… Ну, пожалуйста, пусть это будет победа...
Лотта не верила своим ушам. Снова повисла пауза, но затянуться ей, к счастью, было не суждено: Лотту вызвали, наконец, к следователю. Затем дал показания Эдвард, и через каких-нибудь полтора часа они уже сидели в небольшом кафе рядом с колледжем.
В кафе было малолюдно. Они заказали сэндвичи и холодный чай с лимоном и сели за маленький круглый столик.
Трапеза прошла в молчании. Сегодняшнее потрясение понемногу проходило, и Лотта вдруг почувствовала, что ужасно стесняется есть при Эдварде – совсем как в подростковом возрасте, когда банальное принятие пищи совместно с объектом воздыханий ей казалось чем-то, напрочь убивающим романтику зарождающихся отношений. Нет, безусловно, изысканный ужин при свечах – это особая вещь, украшающая любое свидание, но простое пережевывание еды вместе с мужчиной своих мечтаний за столиком сомнительной чистоты отнюдь не способствовало созданию романтического ореола. Хотя начать надо было с того, что у них и не свидание вовсе… Ну, как минимум оно было незапланированным… Этакая импровизация на заданную тему. Однако этот нюанс ничуть не мешал Лотте испытывать смущение.
Кое-как справившись с гамбургером, из которого, как назло, все время вываливались овощи, и облегченно допив чай, Лотта поднялась из-за стола. Ее примеру последовал и Эдвард. Все говорило о том, что импровизированное свидание заканчивалось.
* * *
Возле кафе находилась автобусная остановка. Прощаясь, Эдвард снова, как и в тот первый вечер, протянул Лотте руку. Ей показалось, или он в самом деле задержал ее руку в своей чуть дольше, чем в прошлый раз?..
Подошел автобус, и Лотта поднялась в его полупустой салон. Эдвард развернулся и зашагал к колледжу.
На город опускались теплые летние сумерки. Автобус увозил Лотту домой – все дальше и дальше от мужчины ее мечты. Мимо проплывали деревья, дома и детские площадки. А дома ждали любимый чай и распахнутая створка окна – чтобы с чашкой в руках смотреть на звезды и вдыхать пьянящий ночной воздух. Мысль об этом успокаивала и дарила ощущение, что все в порядке. Собственно, все и было уже почти в порядке. И только где-то на асфальте остались сиротливо лежать потерянные хозяйкой солнечные очки…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Автору большой респект 
