Fibella: "Королевство". 2. Паутина. с. 284

[Fibella]

Junie, Caroline_Pride, MarinaN12, viola, annika, AnyCrystal, Nasty, спасибо, девочки, от меня и честной компании)

Источник цитаты Вот проспойлерила, а я же теперь сгорю от нетерпения) Интересно, как буду налаживаться отношения у Блисс Со всеми персонажами теперь)

Как раз сейчас серии будут)

Источник цитаты Кит - красавчик! Глаз не отвести!

Агаа... Я подпала под его очарование

Источник цитаты Интересно узнать историю Кита.

Она вписана в "Затмение" и он скоро появится в повествовании)

Дорогие друзья, у меня полетел очередной ноут, ибо был старый и болезный, неделю сидела куковала без ничего, пока муж покупал и настраивал новый. зато теперь малыш Пробук летает) Я уже в предвкушении, чего мы с ним понапишем Побегу ко всем в темы, ура!

[Black_Rose]

Всё когда-нибудь ломается, а ноутбуки - намного чаще, чем стационарные компы. За то теперь есть новый. Ждём новых глав твоей истории.

[Fibella]

5. ВДВОЕМ...
1.
Время в Рат-Крогане измеряется не часами и днями, а делами, которым нет конца. Но я была рада им, ибо бездействие порождало размышления, а они причиняли жгучую боль. В сотый раз я спрашивала себя «Почему!» Почему Каин поступил так со мной! Если он и правда разлюбил меня, зачем было искать, зачем привозить в Гроверстоун снова… Зачем, зачем, зачем! Я изнуряла себя этими бесплодными горестными мыслями, находя в них горькое удовлетворение, пока однажды Несса не сказала мне одну простую вещь.

Мы по обыкновению хлопотали на кухне, я угрюмо молчала, думая о Каине, о Томасе, который ненавидит меня, о многих годах такой жизни здесь… Я с грохотом опустила кастрюлю на стол и Несса приподняла бровь, взглянула на меня, нет, не осуждающе, а тем знакомым с детства взглядом, когда мы с Ванорой упрямо не желали признавать, что нашкодили и провинились.
- Хватит уже, Блисс!

- О чем ты? - Сказала я резче, чем хотела. Я устала и невыспалась и жизнь казалась мне чередой олнообразных дней, погруженных в сожаления о несбывшемся.

Несса погладила мое закаменевшее плечо.
- Ты никак не хочешь позволить себе быть счастливой, я же вижу. Сколько это будет продолжаться, Блисс? В том, что случилось между тобой и твоим мужем нет твоей вины, ты не обязана страдать всю оставшуюся жизнь, птичка!
Я хотела возразить, осадить Нессу. Да какое она имеет прав вмешиваться! Она даже не знала Каина! И меня, меня она тоже не знает!

Я открыла рот и внезапно бурно и неудержимо разрыдалась, уткнувшись в ее грудь.

Однако слова Нессы засели глубоко внутри и саднили, как болезненная заноза в пальце. Ложась вечером спать, я снова и снова вспоминала ее слова, не желая признавать ее правоту. Мне было больно, я чувствовала себя брошенной и разбитой на осколки, которые не могла или не желала складывать… Этой ночью в доме было тихо: Томас рано ушел в детскую, Эван и Айлин мирно спали, Брюс уехал с утра в город, и я знала, чувствовала, что он поехал в таверну и к продажным женщинам. Что ж, каждый из нас, как мог, боролся со своими призраками! Я так долго пряталась за свою боль, что она застила мне все остальное. С внезапной ясностью и холодком страха я поняла — у меня ничего нет и не будет! Я была возлюбленной Брюса, пока нас не разлучила чудовищная ложь Ваноры, я была женой Каина, пока его самоуверенность и козни Инквизитора не погубили мой брак… И кто я теперь? Жена без мужа, мать чужим детям без возможности родить собственных! У меня ничего не будет, я не возьму на руки свое дитя, не увижу, как оно улыбается мне, не усну на груди мужчины, с которым зачинала его… Я смотрела сухими глазами в потолок спальни, хотя горло мне раздирали сухие отчаянные рыдания. Судьба обманула меня, не оставив ничего, что есть у других женщин! Или я сама пытаюсь уничтожить свою жизнь… Я беспокойно ворочалась на постели, готовая вскочить с нее или разрыдаться. Да что же это! Я прикусила губу, злясь на себя за слабость и эти слезы. Томас и Эван скоро вырастут и они отлично знают, что я не мать им. И даже Айлин, малышка Айлин, хоть я и привязалась к девочке, напоминает лишь о другой женщине, отнявшей у меня Брюса…

Блисс ап Даррох! Пора признать, ты запуталась! Я отчаянно люблю Каина, эта любовь пополам с болью, разрывает мне сердце. Люблю его насмешливый голос, улыбку, его руки, ласкающие меня, его смелость и уверенность… Люблю его...Любила ли я Брюса? В наши счастливые годы в Рат-Крогане — да! Я любила этого мужчину со всем пылом своих 17 лет. И где-то в глубине души, под всем наносным, что осталось шрамом от всех потрясений и потерь, я по-прежнему люблю его. Люблю его суровость и немногословность, его силу и нрав, люблю, когда он ласково называет меня по имени… Я покраснела, порывисто прижала пальцы к губам. Возможно ли любить двоих? Или это неизменно предательство одного в пользу другого? Но я понимала, я хочу прожить жизнь, которая подарит мне счастье материнства и любовь мужа. И только Брюс может подарить мне детей.
Брюс, который уехал к шлюхам, лишь бы не видеться здесь со мной… В какой ад превратилась наша жизнь теперь!С гулко бьющимся сердцем я чутко прислушивалась к звукам спящего дома. Внезапно мне стала нестерпима эта тишина, особенно теперь, когда я решилась. Скорее всего он вернется утром… Или через несколько дней, как бывало уже много раз. Обычно он приезхжал угрюмый, небритый, молчаливый, от него пахло вином и лошадьми, он привозил подарки детям и хозяйственные покупки и мы ни разу не говорили о той другой причине его отлучек. Я не имела права спрашивать…

Наверное боги услышали меня, ибо после полуночи, уже смежив глаза, я вдруг услыхала шум на подъездной дорожке, тихое фырканье и его успокаивающий голос. Я вскочила с постели, зажгла плошку и спустилась вниз. Мне пришлось дожидаться, пока он отведет лошадь в конюшню и расседлает ее, пока войдет в дом и запрет двери. Тут Брюс увидел меня. Его лицо исказила странная гримаса, но он точно не был рад мне.

- Почему ты не спишь? - спросил он, проходя мимо меня в комнату. От него резко пахло алкоголем, хотя он твердо держался на ногах.
- Брюс… - я не знала, как сказать ему о том, что передумала за половину ночи, да и вряд ли он сейчас стал бы слушать это. Брюс повернулся ко мне, его ладони легли на мои плечи, и только теперь я поняла и ощутила, как продрогла в тонкой сорочке.

- Иди спать, Блисс, - устало сказал он. - Не нужно встречать меня… как жене… Мы оба знаем, что это не так… - он качнул взъерошенной головой, смуглый лоб прорезали глубокие морщины, губы сурово сжаты.
- Я не был у шлюх, если тебя это беспокоит, - глухо проговорил он, не глядя больше на меня. - Так я тебя не унижу, Блисс. Но знаешь, мне не нужно было возвращаться домой… - Наконец-то он посмотрел на меня, и я задохнулась от той боли, которая была в его глазах, обреченных и покорных перед ней.

- Иди спать, - повторил он, убирая руки, и я снова начала мерзнуть. Я все еще стояла с плошкой, в которой истаивала тонкая свеча, отбрасывая на стены большие неверные тени.

- Иди же! - рявкнул он. Я не шелохнулась, и он первый стал подниматься по лестнице, слегка покачиваясь и ссутулив широкие плечи. Когда наверху хлопнула дверь его спальни, нашей прежней спальни, я опустила руки с погасшей свечой. Плечи мои тряслись. Все, о чем мне грезилось и представлялось еще недавно, разбилось об этот окрик, о ту муку, которую я боялась, что не смогу утолить, лишь разбередив старые раны.
Я вернулась в свою спальню, но не могла ни лечь в кровать, ни успокоиться. Еще некоторое время я прислушивалась, но в коридорах было тихо, а спальня Брюса находилась почти в другой стороне дома и оттуда до меня не доносилось ни звука.

Старая свеча сгорела, и я не стала зажигать новую. Я так хорошо знала и помнила стены Рат-Крогана, что в кромешной темноте не наступила ни на одну скрипучую половицу, не натолкнулась на гладкие камни стены. У самой его двери на меня нахлынули воспоминания, как много раз я бралась за ручку двери, входила внутрь, ненавидя его, замирая от нетерпения, любя его… Внутри меня будто проносилась страшная неистовая буря, и когда она схлынула, я была обессилена и в то же время полна решимости.

Он не удивился, как я ожидала и уж точно не обрадовался моему приходу. В неясном синеватом свете убывающей луны его лицо было мрачным и недоверчивым, любую оно могло бы испугать. Но то, что я видела час назад внизу, в каминной зале, придавало мне уверенности. Я приблизилась, а он так и стоял, не двигаясь, глядя на меня жадно и вопросительно.

Руки у меня дрожали, пока я, привстав на носочки, развязывала ворот его рубахи, он поднял руки, помогая мне снять ее.


За ней последовал тяжелый пояс с резной пряжкой и его штаны. В этих касаниях не было страсти, как прежде, как было с Каином. Руки мои дрожали и их слегка покалывало, когда я касалась его кожи. Меня наполняла пронзительная нежность, пополам с горечью.


Я скинула сорочку, оставшись нагой, позволяя ему пожирать себя глазами. У меня ни осталось ни смущения, ни огня. Да я и не была больше ни невинной девочкой, ни влюбленной женщиной. Мгновение и я оказалась в кольце его рук, его колючая щека, прижавшись к моему плечу, царапает кожу.
- Блисс, - шепчет он с мукой и желанием, они так явственно сквозят в его охрипшем голосе, что мне больно.

Я обняла его голову, прижалась своим лбом к его и мы долго стояли так, а луна отбрасывала на стены нашу слитую воедино тень. Не размыкая объятий, он опустил меня на кровать, рассматривая в полутьме от макушки до пяток.
Я слабо улыбнулась ему.
- Я очень изменилась?

- Ты расцвела, а я постарел, - наконец сказал он, ласково целуя мое плечо. Пять лет, пять долгих-долгих лет мы были разлучены, любили других, жили иные жизни, но сейчас я помнила и знала, как он будет любить меня, как касаться и шептать в темноте мое имя. И это воспоминание причиняло муку пополам с нежностью. Я зарылась в его жесткие волосы пальцами, притягивая его голову к себе. Не позволю нашим призракам стоять между нам сегодня!
Эта ночь не породила между нами огня и пожара, но мое тело, истосковавшееся по любви, по человеческому теплу рядом отвечало с большей страстью, чем я предполагала. Я не помнила, всегда ли так было или мы оба изменились — не было неловкости и смущения, как в прежние времена, меня любил взрослый, уверенный мужчина, и я знала — он любит меня, всегда любил, как бы ни менялась наша жизнь.

Уснули мы уже глубокой ночью, его рука все еще обнимала меня, будто даже во сне подтверждая, что я — его. Проваливаясь в глубокий спокойный сон без сновидений я успела только подумать, что возможно мы зачали ребенка. А если нет, то впереди долгие ночи, подобные этой. И я уснула.

2. Я проснулась от тихих, осторожных прикосновений, Брюс легонько гладил меня по волосам. Повернулась к нему, ожидая, что сейчас придет неловкость или стеснение, мучившие нас последний год, но ничего такого не было. Он смотрел на меня, приподнявшись на локте, сверху вниз, спокойно, твердо, и мне стало тепло от его взгляда, будто сила его любви согревала ту часть моего сердца, что не принадлежала ему. Я блаженно потянулась всем телом, разомлевшая и немного усталая после вчерашней ночи.

- Мне нужно вернуться к себе.
Он усмехнулся мне в макушку.
- Зачем?

Я не нашлась, что ответить. Затем, что я привыкла спать одна, к этой тоске и мыслям о Каине… но рядом с ним было тепло и надежно, и я молча прижалась щекой к его руке.
- А что мы скажем всем?

- Ничего. Боги, Блисс, ты ведешь себя, как девчонка. Нам наконец не нужно бегать по раздельным спальням и таиться, и думать, что о нас сплетничают слуги… Ты — моя жена.
Он так сказал эти последние слова, что сердце мое забилось сильнее. Как долго и мучительно я мечтала об этом! И как странно это все же сбылось.
- Велю Виллему перенести твои вещи сюда, - сказал Брюс, и это не было просьбой, он просто сообщал мне свое хозяйское решение. Давно, в пору наших счастливых молодых лет здесь, та прежняя Блисс бы все же возразила, но я только опустила ресницы.
- Хорошо.
Он внимательно поглядел на меня, и я наконец поняла сомнения, раздиравшие его все утро: было ли это порывом или сознательным моим и твердым решением прийти к нему, останется ли так впредь. Я ласково коснулась пальцами его колючей щеки.
- Да, Брюс, я — твоя жена, отныне и навеки, - пообещала я.
Он снова усмехнулся, но странное выражение исчезло из его глаз.
- Не представляешь, как я боялся, что ты скажешь другое. Тогда мне пришлось бы тебя отпустить, - хрипло пробормотал он. Я прижала его ладонь к своей груди.
- Никогда не отпускай меня, Брюс, обещай мне это!

Вместо ответа он наклонился к моим губам, и я послушно разомкнула их, счастливо вздохнув, когда его тяжелая ладонь откинула одеяло и легла мне на бедро.


*****
Странное это выдалось утро. Я бы могла сказать, счастливое, но это не совсем так. Я не была смущена, проснувшись в одной постели с Брюсом, все мое тело еще помнило минувшую ночь, усталое и разнеженное, и когда я поняла, что его прикосновения будят во мне новое желание, смущения тоже не было. Был счастливый смех, под который он покрывал мое лицо торопливыми поцелуями, укладывая меня на подушки. Смущение родилось, когда мы спустились к завтраку, и я увидела лица домашних. Несса затаенно улыбалась, отчего вокруг глаз у нее разбегались паутины морщин, крошка Айли сидела в своем высоком деревянном стульчике, улыбаясь нам и особенно Брюсу — самому дорогому для нее человеку, средоточию ее маленького мирка, не считая, пожалуй, Томаса.

Томас, ох, Томас! Эван был приветлив и обаятелен, как всегда, хотя не сразу, но я научилась отличать его обычную вежливость от подлинной симпатии, коей он одарил меня не сразу. Но постепенно нас сроднила общая кровь, мои долгие рассказы о Ваноре, которая для этого мальчика стала чем-то вроде волшебной феи, вымысла, который он украшал со всем пылом детской сыновней влюбленности. Он очень на нее похож, и иногда у меня от этого заходится сердце. Но Ванора не была такой обаятельной, открытой… А может, была бы, если бы судьба дала ей шанс вырасти в женщину и расцвести, если бы не наложила на нее с самого детства твердокаменных запретов, ибо она — женщина, последняя из рода, и суть и смысл ее существования — дети, наследники клана… Сейчас только я с горечью понимала, как сильно довлела над нами эта заповедь «Будь доброй женой и рачительной хозяйкой, смиренной, покорной, роди мужу детей, мальчиков… воспитай их с гордостью за их клан...» Как крепко в нас, доверчивых и послушных детей, вбили эту ошеломительную в своей жестокости истину. «Люди умирали и за меньшее, - сказал мне отец перед смертью, в тот единственный наш разговор. Я благоговела тогда перед ним, и знала — он прав, не может быть не правым.
Я смаргиваю слезу, глядя в безмятежное лицо Эвана. Он не такой, как мы с Ванорой, не похож на деда и моего дядю. Он будто уже родился с неким знанием, как быть счастливым. Конечно, частью его беззаботность объясняется тем, что он — мальчик, Рат-Кроган — его вотчина, и Эвану ради него ничего не нужно делать, не нужно поступаться ни честью, ни счастьем. Про себя я шепчу молитву духам клана. Пусть и впредь его жизнь будет безоблачной, и с ним не случится того, что случилось со мной и его матерью.
Но Томас… Томас глядит на меня зверем, хищным, злобным и готовым укусить.


Я знаю, нельзя так говорить про ребенка, но так оно и есть. Его темные глаза прижигают меня обидой и острой, неприкрытой ревностью так, что я едва могу усидеть на стуле, удивляясь про себя, почему Брюс так спокоен! Ведь не может же он не видеть всего этого! Но он только молча кивает мне, уверенный, сильный. Томас ему как сын, он может его усмирить.

[annika]

Ну вот, у Брюса и Блисс всё, наконец, сложилось! Такая красивая большая семья получилась, приятно посмотреть!
Но теперь придется завоевывать доверие Томаса, а это непросто...

[Caroline_Pride]

О боги да! Блисс наконец сделала это! Наконец-то дала себе возможность Жить, а не страдать по прошлому. Я прям ждала - будет или нет) Надеюсь, сейчас Блисс будет счастлива действительно - без тени прошлого и без боли от пережитых потерь (похоже, прошло несколько лет с прошлой главы, раз дети выросли?)
Ладно, даже на фоне все еще отчужденного и несколько враждебного поведения Тома вся глава все равно дает чувство светлой надежды что ли.

* И с новым ноутом тебя!

[crista]

Это был только вопрос времени. Тем более Брюс, хоть и признался, что любит, не давил на неё, не настаивал на близости и это такой контраст с ним прежним!
Несса во всём права, какая мудрая женщина! Хорошо, что Блисс её послушала и оставила прошлое в прошлом. Каина уже не вернёшь, это был его выбор, а ей нужно жить дальше.
Томас интересный парнишка, но сам себе на уме. Из таких людей получаются верные, надёжные друзья... или жестокие, непримиримые враги.

[Nasty]

Вот вместо того чтоб страдать и заниматься самоедства надо было сразу позволить быть себе счатливой, как бы это эгоистично не звучало. Хорошо рядом оказалась мудрая няня которая достучалась до Блисс. Как бы она не била себя в грудь что любить теперь только Каина, Брюса она не забыла и её тело всё ещё помнит его ласку. Правильно сделала что послушалась няню и наконец пришлс к Брюсу.
Коли Томас сам не принял Блисс то ни уговорами ни угрозами уже не убедить его, Блис надо быть с ним на стороже.
Хорошо что Эван мягок с ней.

[Black_Rose]

Ну наконец-то! Я думаю, у них всё наладится. Главное - наладить отношения с детьми, особенно с Томасом. Как же придётся трудно.
К тебе уже все дети приехали? Томас и Айлин классные. Когда покажешь Эвана?

[Fibella]

annika,

Источник цитаты Ну вот, у Брюса и Блисс всё, наконец, сложилось!

Они друг друга давно знают, это был вопрос времени для Блисс) Он бы хотел так с самого начала.

Источник цитаты Такая красивая большая семья получилась, приятно посмотреть!

Спасибо) Ага, большая семья, куда входят дети от разных матерей, бастард и служанка) И все равноправны и любимы)

Источник цитаты Но теперь придется завоевывать доверие Томаса, а это непросто...

Да уж...

Caroline_Pride,

Источник цитаты Блисс наконец сделала это! Наконец-то дала себе возможность Жить, а не страдать по прошлому. Я прям ждала - будет или нет)

Да Блисс практичная женщина, и она мечтает о своих детях, тут без Брюса никак

Источник цитаты похоже, прошло несколько лет с прошлой главы, раз дети выросли?)

Нет, это я пожлобилась покупать разновозрастные версии детишек( Прошло чуть больше полугода с ее возвращения домой. Но на фото ребята будут взрослей, чем сейчас надо(

Источник цитаты И с новым ноутом тебя!

О, спасибо! Он очень клевый, мы с ним поладим)

crista,

Источник цитаты Это был только вопрос времени. Тем более Брюс, хоть и признался, что любит, не давил на неё, не настаивал на близости и это такой контраст с ним прежним!

Согласна, все равно она бы пришла к мужу) Но так все вышло самым наилучшим образом для обоих)

Источник цитаты Несса во всём права, какая мудрая женщина! Хорошо, что Блисс её послушала и оставила прошлое в прошлом. Каина уже не вернёшь, это был его выбор, а ей нужно жить дальше.

Нессе Блисс как дочка, она всегда любила ее по-особому, и теперь без ее советов Блисс продолжала бы тратить время впустую.

Источник цитаты Томас интересный парнишка, но сам себе на уме. Из таких людей получаются верные, надёжные друзья... или жестокие, непримиримые враги.

Ага! Он по-собачьи предан Брюсу и отчаянно ревнует к новой жене!

Nasty,

Источник цитаты Вот вместо того чтоб страдать и заниматься самоедства надо было сразу позволить быть себе счатливой, как бы это эгоистично не звучало

Это и не эгоистично, гораздо хуже мучаться, чтобы не чувствовать себя виноватой перед тем, кто этого оценить все равно не сможет(

Источник цитаты Коли Томас сам не принял Блисс то ни уговорами ни угрозами уже не убедить его, Блисс надо быть с ним на стороже.

О да! Но именно самой Блисс он навредить не может. поэтому пока она не думает об этом...

Black_Rose,

Источник цитаты Я думаю, у них всё наладится. Главное - наладить отношения с детьми, особенно с Томасом. Как же придётся трудно

Блисс никогда не было легко, справится и сейчас!

Источник цитаты К тебе уже все дети приехали? Томас и Айлин классные. Когда покажешь Эвана?

Да, все в сборе, правда старше, чем сейчас, года на 3-4( Но менять уже не буду. Эвана и Робекку покажу скоро)

[viola]

Брюс такой грозный во главе стола, хозяин!

Источник цитаты «Будь доброй женой и рачительной хозяйкой, смиренной, покорной, роди мужу детей, мальчиков… воспитай их с гордостью за их клан...»

Ну, заповеди-то хорошие в целом. Жаль, что перегибы случаются.

Рада за Блисс и Брюса! А то Блисс всегда ухитряется страдать по тому, кто в данный момент не с ней. А надо бы наоборот, любить того, кто рядом.

[Caroline_Pride]

Fibella,

Источник цитаты Нет, это я пожлобилась покупать разновозрастные версии детишек(

Аааа понятно

[Fibella]

viola,

Источник цитаты Брюс такой грозный во главе стола, хозяин!

Ага, ответственности на нем за все эти рты!

Источник цитаты Ну, заповеди-то хорошие в целом. Жаль, что перегибы случаются.

Увы, эти заповеди вообще не учитывают интересов женщин(

Источник цитаты Рада за Блисс и Брюса! А то Блисс всегда ухитряется страдать по тому, кто в данный момент не с ней. А надо бы наоборот, любить того, кто рядом.

Хаа-х, и правда! Ну, иначе слишком хорошо бы ей жилось, наверное

Caroline_Pride, хотелось бы идеального попадания, Эван - моя боль вообще, но тут уж - что есть, то есть...

[Fibella]

6. ТОМАС.
На завтрак подали свежие оладьи с медом, но есть он не мог, хотя и прожевал пару, не чувствуя вкуса. Предательница! Он с яростью смотрел, как Блисс Даррох улыбается отцу той особой улыбкой, какой, он видел в деревне, улыбалась жена кузнеца мужу. И отец сегодня тоже глядел на нее по-особому, это Томас отметил сразу. И вышли они не из разных комнат, а из хозяйской… Из той самой, где умерла мама!

Злые слезы вскипели и вот-вот перехлестнут через край, и он крепко зажмурился, часто заморгал. Но никто за столом не смотрел на него. Едва Несса убрала тарелки, он выскочил из-за стола. Уйти бы отсюда, куда глаза глядят, за границы Рат-Крогана, деревни, Долины. Уйти за Перевал! Томас обогнул дом, дошел до пустой конюшни и растянулся на колючей ароматной траве, яростно грызя соломинку.


Там и нашел его Эван, знал его тайное место. Уселся рядом, вытянул ноги. Взглянул раз-другой, словно проверяя, сильно ли он, Томас, расстроен. Эван всегда так делал, если был причиной его горя.
- Видел? - угрюмо буркнул Томас, выплевывая соломину, ставшую вдруг горькой, - она ночевала в его комнате!

- Ну и что, - лениво отозвался брат, запрокинув голову и бездумно глядя в бледное чистое небо.
- Так положено у мужа и жены, а она его не жена!

- Отец говорит, жена, - снова со спокойной уверенностью, за которую Томасу хотелось его поколотить, сказал Эван.
- И она - Даррох, Том, своя кровь.
Своя кровь! Томас замолк, мечтая исчезнуть отсюда сию же секунду. И Эван, и Айлин — своя кровь, но не он. Выкормыш, бастард, блюдок… Всеми этими прозвищами его награждали в деревушке, еще когда они с Эваном, не подозревая о собственной разности, носились по полям и окрестностям. Теперь-то он достаточно взрослый, чтобы понимать правду. Даже когда отец отвел его в свой кабинет и посадил напротив, на жесткий деревянный стул и сказал, как есть:
- По крови ты мне не сын, ты — сын Эсме. Отца твоего я не знаю, а она о нем не говорила. Но вот что, Том, я дал твоей матери слово, что позабочусь о тебе так же, как об Эване или Айлин, и так оно и будет. Ты можешь поколотить обидчиков, если сильнее их, или сбежать сюда, если пока слабей. Но можешь им сказать — ты все равно что мой родной сын, ясно?

- Да, милорд, - шмыгая разбитым носом, сказал Томас. Брюс смотрел на него так, будто Томас ответил неправильно, ожидая другого.
- Да, отец, - поправил он. Томас вскинул на него глаза — недоверчивые, но с проблеском … Лицо Брюса Грэхема было таким же, как он знал: спокойным, сосредоточенным, чуть хмурым, но морщины у глаз и рта сложились в едва приметную улыбку, и Томасу стало вдруг легко-легко, хотелось расплакаться или засмеяться, но он сдержался и тихо отозвался:
- Да, отец.

- А теперь иди, умойся для начала, - беззлобно поддел его отец.
Это воспоминание кольнуло его острой жалящей иглой, и Том прикусил изнутри щеку. Теперь и Эван защищает эту женщину, и отец… Все ее любят, и никому больше до него нет дела! Иногда он ложился спать и мечтал, что Блисс Даррох никогда не приезжала в Рат-Кроган. Никогда не существовало на свете! И пусть все говорят, что это ее дом больше, чем отца. Без нее всем им было хорошо! Да-да, она все испортила! Втайне ужасаясь подобному, Томас мечтал, чтобы она тоже заболела и умерла.

- Все равно ненавижу ее! - прошипел он, отворачиваясь от друга.
- А Айлин ее любит, - парировал Эван. - Она к тебе добра. Ни разу не ударила даже. - Он взъерошил светлые пшеничные волосы на затылке, длинные ресницы легли тенью на тронутые легким загаром щеки. - Интересно, кого она родит — мальчика или девочку?
Томас сел на соломе, будто кол проглотил. О таком он не думал, а ведь Эван прав! Если они спят в одной кровати, то неизбежно появится еще младенец, крикливый и бепомощный, как была Айлин. И все станут носится с ним, любить его и сюсюкать. С Айлин это не особо заботило Томаса, это была его сестра. Но тут другое дело. Он сидел, тяжело дыша, внутри, в груди что-то больно кололо, как от долгого бега.

- Пусть сдохнет, - прохрипел он, еле шевеля губами.
- Что? - переспросил Эван, не расслышав. Томас внимательно поглядел в безмятежное лицо молочного брата. Его он любит больше жизни, но нет, никогда счастливчику Эвану не понять его, Томаса, страхи. И он произнес уже более спокойным голосом:
- Младенцы часто умирают. Да и может, она никого не родит вообще.

[Black_Rose]

Очень тяжело с таким ребёнком: ничем не докажешь, что он не будет обижен или ущемлён, так что желаю Блисс и Брюсу терпения и удачи в этом.

[Fibella]

Да, тем более Томас остро чувствует свою разность с другими детьми Брюса и ревнует его к Блисс(

[Fibella]

7. БЕККИ.

Время врачует раны, какими бы глубокими они ни были и как бы ни кровоточили. Я все еще тосковала по Каину, но жизнь в Гроверстоуне, все, связанное с его миром, отстояло теперь неизмеримо далеко от меня и от простого существования в Рат-Крогане. Я догадывалась, что Каин писал Брюсу перед нашей свадьбой, и даже, к своему стыду, тайком рылась в его бумагах, ища то письмо. Но не нашла. Быть может, Брюс уничтожил его, а может, просто спрятал хорошо. Я могла бы попросить его, но одна мысль, что я снова раню его любовь ко мне, причиняла мне страдания. И в глубине души я знала, что Брюс скажет «Нет», быть может, единственное «нет», обращенное ко мне. Как бы то ни было, жизнь здесь шла своим чередом. Пора сбора урожая выдалась трудной, нам не хватало людей, ибо много сил и внимания требовали и конюшни. И поглощенная с утра до ночи работой в доме или снаружи, я не заметила тех перемен, что происходили в моем теле: утренние недомогания я объясняла усталостью и жарой, стоявшей в эти осенние дни, тяжесть в груди — неудобным рабочим платьем, натиравшим нежную кожу. И только однажды вечером, расшнуровывая платье, я увидела, как оно мне узко, едва сходится в груди и на талии. Я так и замерла с завязками в руках, обернулась к Брюсу.

- Что такое?
- Кажется, я жду дитя.

Удивительно, почему нет того восторга, какого я ожидала, головокружительной радости от сбывшейся моей мечты… Я с тревогой прислушивалась к себе. Брюс минуту смотрел на меня, на мою раздавшуюся талию и грудь, побледневшее усталое лицо, потом шагнул ко мне, обнял сзади и положил теплую ладонь мне на живот. И вот тогда оно пришло — тихое-тихое счастье, оно заполнило меня постепенно, как талая вода заполняет Долину по весне: дошло до самых кончиков пальцев, кольнуло их.

Я на всю жизнь запомнила этот вечер, и то чувство умиротворения и бесконечной благодарности судьбе за то, что она дала мне то, чего я так страстно хотела многие годы. Наверное, именно тогда я смирилась и окончательно поняла, что Каина больше никогда не бует в моей жизни. В ней остался Брюс, дети и это дитя, что зреет в моем чреве. И я приняла это с благодарностью.
Беременность давалась мне легко, я наотрез отказалась чувствовать себя больной и лежать в кровати днями, как Ванора. Моя сестра была еще сущее дитя, не готовое ни к родам, ни к материнству. Я же — взрослая сильная женщина, и я так хотела этого малыша, что чувствавала себя почти всесильной. Если б на то была воля Брюса, он бы заточил меня в спальне на все оставшиеся шесть месяцев, но я впервые с возвращения в Рат-Крогна воспротивилась. От его заботы и опеки мне хотелось выть, я все чаще посылала его в город за малейшей надобностью, пока наконец он не оставил меня в покое, убедившись, что я не больна и чувствую себя превосходно.
Наконец я была полно, безоговорочно счастлива. Когда до назначенного времени осталось месяц с небольшим, я села за шитье вместе с Нессой, которая несмотря на возраст, все еще была зоркой и деятельной.

И все же к появлению моего ребенка на свет мы не успели всего. Роды начались почти на месяц раньше. Брюс отнес меня наверх, хотя я уверяла, что вполне могу дойти до спальни сама. Лежа среди взбитых подушек, я вдруг ощутила страх — то наши давние призраки стояли надо мной. Моя мать, леди Грэхем, умершая в родах, и сама Ванора, последовавшая за ней. Но я не могла сказать об этом Брюсу, его они терзали даже больше, чем меня, я видела это по его глазам. Эвана с Томасом отправили ночевать в деревню, Айлин уложила няня, и я осталась одна с Нессой в спальне, где все когда-то началось. Боль все нарастала и я, задыхаясь от нее, зло бормотала, что вовсе не хочу это дитя. Я промучалась всю ночь, но яростно воспротивилась лечебному питью, которое мне предложила Несса к утру.
- Ты вся измучилась, птичка моя, - Несса с тревогой взглядывала на меня. - Тебе бы поспать, набраться сил.

- Нет, - выдохнула я, извиваясь на широкой кровати. - Я уже хочу поскорее покончить с этим. Хочу увидеть своего сына!
Несса смеясь обтерла мой лоб теплой водой.

Младенец появился на свет, когда первая алая полоса виднелась уже на востоке. Спальня утопала в первом робком утреннем свете. Я чутко прислушивалась к тонкому требовательному плачу, слезы облегчения и радости катились по моим щекам. Я протянула слабые руки.
- Дай мне его, дай!
- Это девочка, Блисс, - странным голосом отозвалась Несса, бережно кутая орущего младенца. С удивлением я увидела, что она тоже плачет.

- третье поколение Даррохов принимаю на свет, птичка… Но твоя дочка, она особенная, наверное оттого, что тебя я любила больше всех них.
Моя дочь. Я была так ошеломлена новым сильнейшим чувством — нежностью, от которой щемило сердце, буйной радостью, любовью к этому крохотному комочку, что не огорчилась даже тому, что она девочка, а я-то, самоуверенно заявляла, что рожу Брюсу сына! Но она была прекрасна — белокожая, с маленьким вздернутым носикм и огненным пухом на головке. Глаза у нее был мутные, серо-голубые, она смотрела на меня, открывая и закрывая крохотный ротик.

- Позови Брюса, - шепнула я Нессе, баюкая дочь. Только теперь, когда меня накрыла волна всепоглощающей нежности к ней, я поняла, как скудно я одаривала любовью Эвана и Айлин, и Томаса, о боги, бедный мальчик! Но я не могла, не подозревала до этой минуты, какова она — любовь к ребенку, который твоя плоть и кровь, твоя мука и высшее счастье.

Брюс тихо вошел в комнату, склонился над нами обеими. Я подняла мокрое от слез лицо, оторвавшись на миг от созерцания ее лица, и это причинило мне муку.
- Я назову ее Робекка, - сказала я. Брюс согласно кивнул.

- Спасибо, Блисс. Ты дала мне все, о чем я не смел и мечтать. Дочь и ты — этого достаточно для счастья.
Я видела, что его волосы с проседью на висках всклокочены, щеки небриты и на нем вчерашняя мятая рубашка. И я поняла, как отчаянно он боялся потерять меня всю эту ночь. Я не могу оставить его, и Робекку, такую беспомощную и нуждающуюся во мне, как ни в одном другом человек. Я кивнула, сплела свои пальцы с его.
- Да, этого достаточно.

[Junie]

Чувствую, что теперь Том вообще взбеленится!

[Fibella]

Дааа!

[Caroline_Pride]

Какие крутые фотки с мальчиками! И то, что Брюс сказал, чтобы ом называл его отцом - хорошее начало. Жаль только, что Том все равно не чувствует себя здесь равным остальным членам семьи.
Еще и эта фраза про младенца... и рождение Бекки...тревожно

В прошлых главах заметила, но забыла сказать: там же на подушках и одеялах вышитая буква Д? Ничего себе! Здорово, как настоящее)

[Fibella]

Caroline_Pride,

Источник цитаты Какие крутые фотки с мальчиками! И то, что Брюс сказал, чтобы ом называл его отцом - хорошее начало. Жаль только, что Том все равно не чувствует себя здесь равным остальным членам семьи.

Спасибо, Света! Наконец вся детвора в сборе для следующего сезона, он - мой любимый, уже нетерпится! Томас не до конца верит, что может быть и чувствовать себя равным Эвану или даже Айлин, а ту еще один младенец, от этой чужачки!

Источник цитаты Еще и эта фраза про младенца... и рождение Бекки...тревожно

Да-даа, все впереди!

Источник цитаты В прошлых главах заметила, но забыла сказать: там же на подушках и одеялах вышитая буква Д? Ничего себе! Здорово, как настоящее)

Спасибо) Да, монограмма "Даррох" на белье у них, это же лордская постель)

[Nasty]

Очень тревожно за малышку, негативный настрой Тома настораживает. А малышка не просто дочь Блисс она и дочь Брюса, того кто заменил ему отца, не уж то это ни как не повлияет.

[klon-nik]

Малышка родилась преждевременно или Блисс уже вернулась в Рат-Кроган с таким подарком?
Еадеюсь, за ребенком будут лучше следить, чем за сундуком с вещами и не подпустят Томаса к новорожденной.

[Black_Rose]

Мне что-то кажется, что каким бы не был Томас, он ничего не сделает младенцу. Но вот замкнуться в себе и почувствовать себя лишним может, даже, возможно, попытается сбежать.

[Fibella]

Nasty,

Источник цитаты Очень тревожно за малышку, негативный настрой Тома настораживает. А малышка не просто дочь Блисс она и дочь Брюса, того кто заменил ему отца, не уж то это ни как не повлияет.

Поведение Томаса пока настораживает одну Блисс, об этом будет в продолжении. Томас теперь ревнует отца к обоим женщинам - Блисс и Робекке, ибо с ними теперь приходится делить его любовь(

klon-nik,

Источник цитаты Малышка родилась преждевременно или Блисс уже вернулась в Рат-Кроган с таким подарком?

Нет-нет, Бекки - точно дочка Брюса, т.к. Прошло уже полтора года с ее возвращения домой. Детей у них с Каином не получилось.

Источник цитаты Еадеюсь, за ребенком будут лучше следить, чем за сундуком с вещами и не подпустят Томаса к новорожденной.

Ну пока никто про это не думает, Эван и Айлин приходили поглядеть на сестру. Поведение Томаса заметит одна Блисс...

Black_Rose,

Источник цитаты Мне что-то кажется, что каким бы не был Томас, он ничего не сделает младенцу. Но вот замкнуться в себе и почувствовать себя лишним может, даже, возможно, попытается сбежать.

Томас и не желает зла Бекки самой по себе, но она - олицетворение всего, что Томаса пугает и злит...

[BABY LOVE]

Как же я рада за Блисс! Наконец-то она обрела своё женское счастье. Наконец-то всё встало на свои места. Ну или почти всё... Томас Тяжело мальчишке приходится, потерял маму, теперь и Брюс отдаляется от него, погружаясь в заботы о Блисс и новорожденной Бекки. Надеюсь, Томас не наломает дров, ведь как бы там ни было, и Брюс, и Блисс и Эван добры к нему.

[Nasty]

Айлин не ревнует? Или рада что у неё сестрёнка появилась?

[Fibella]

BABY LOVE, Таня, спасибо от нас с Блисс! Люблю ее сейчас больше всех)

Источник цитаты Томас Тяжело мальчишке приходится, потерял маму, теперь и Брюс отдаляется от него, погружаясь в заботы о Блисс и новорожденной Бекки. Надеюсь, Томас не наломает дров, ведь как бы там ни было, и Брюс, и Блисс и Эван добры к нему.

Скоро увидим

Источник цитаты Айлин не ревнует? Или рада что у неё сестрёнка появилась?

Айлин - милаха, тихая, скромная, она обожает Блисс и новую сестренку)

[Fibella]

8. ТОМАС.

Кажется, никогда прежде я не была еще так полно и ослепительно счастлива, но это было тихое, всеобъемлющее счастье. Я любила сидеть подле спящей Робекки, смотреть, как ее длинные золотистые ресницы вздрагивают во сне и она улыбается, причмокивая губами, ища грудь. Она казалась мне самым чудесным ребенком на свете, и я прощала ей и бессонные ночи, и ее долгий плач, если мы с ней разлучались, ибо она никак не желала, чтобы ее брала и укачивала нянька, которую мы нашли в окрестной деревушке. Она отвергла даже Нессу, чем немало расстроила ее. Я смеясь, уверяла няню, что Бекки просто слишком мала, но Несса была разобижена. И на смех Брюса по этому поводу сердито отрезала, что Бекки пошла в Грэхемов, а не в Даррохов. Брюс только пожал плечами и взяв малышку на руки, пристально посмотрел на нее.
- Пусть будет похожа на мать красотой, а уж с ее норовом я как-нибудь справлюсь.
Однако счастье мое омрачалось страхом, родившимся вместе с Бекки, ибо до того я и не подозревала, как хрупка человеческая жизнь, какие тревоги сопутствуют ей. Меня пугало, что Бекки мало ест или плохо спит, что она плачет или слишком молчалива… Несса только всплескивала руками, глядя, как я извожу себя, если бы не она, я бы наверное сошла с ума в первые месяцы после рождения Бекки. Но я и не подозревала, какая это ловушка, какой уязвимой я вдруг стала из-за нее. Она — мое высшее счастье, неразделимое с вечным страхом ее потерять, с мукой осознания собственной слабости и беспомощности перед судьбою.
А был еще Томас… Томас… Все домашние восприняли рождение Бекки как радость, Айлин не отходила от сестры, непрестанно сюсюкалась с ней, меняла пеленки, даже Эвана Бекки очаровала. Но Томас едва взглянул на нее, хмурый, угрюмый, как вороненок. С тех пор он не подходил к детской, да и я не звала его. Я предпочитала сама смотреть за дочерью, а Томас и остальные оказались предоставлены сами себе. И хотя я понимала, что обделяю их своей любовью и вниманием, ничего не могла поделать — мое сердце в своих крохотных ручонках держала Робекка.
Однажды я за чем-то отлучилась на кухню, а когда вернулась к ее колыбельке, остолбенела, ибо над ней стоял, наклонившись Томас, в руках он держал подушку, и смотрел на Бекки, которая размахивала сжатыми кулачками и гулила.


Меня будто подбросила, толкнула в грудь невидимая сила — я метнулась к кроватке и выхватила оттуда Бекки, прижала к себе так сильно, что она разоралась. Я яростно уставилась на Томаса.

- Отойди от нее! Отойди сейчас же!

Голос мой срывался на крик, и в комнату тут же прибежал Брюс, и Несса, и служанка. Все они смотрели на меня — бледную, растрепанную, стискивавшую кричащего младенца, с безумными глазами глядящую на пасынка. Томас весь поник, ссутулился под этим взглядом, и несмотря на пережитый страх, меня охватило горькое злое удовлетворение — я нала, что он желал причинить вред Бекки! Он один не любит ее, один желает ей смерти!
- Блисс, - ко мне подошел Брюс, протянул руку, но я не шелохнулась, не отпуская Бекки. - Блисс, успокойся. Отдай мне Бекки.

- Нет! Ты этого не видел, но он — я снова бросила на Томаса испепеляющий взгляд, - он хотел убить нашу дочь!
- Блисс!
- Я знаю, что видела! Он стоял над ней с подушкой… - меня начало трясти и слова застревали в горле, ломались от сдерживаемых слез. - Она бы даже не успела заплакать…

Брюс шагнул ко мне, обнял нас обеих, и в его теплых руках меня наконец отпустил страх и противная слабость.
Все ушли из комнату и мы остались наконец одни. Брюс взял Бекки на руки и я осталась стоять напротив, обхватив плечи руками.
- Он хотел ей зла, - настойчиво повторила я. - Мне не будет спокойно, пока ей угрожает опасность!

- Что ты хочешь, чтобы я сделал, Блисс? - он поднял голову, устало посмотрел на меня, полубезумную от тревоги и своей уверенности. - Том — хороший паренек, ты несправедлива к нему…

- Что ты такое говоришь! Он чуть не убил твою дочь!
- Ты этого не знаешь, - он покачал головой. - Что с тобой, Блисс? Ты всегда была разумной женщиной…
- Может, я просто родила тебе ребенка! - зло ответила я.

В душе у меня с самого дна поднималась темная горечь и обида. Да как он смеет быть таким спокойным, когда мы чуть не потерял Бекки! Конечно, у него есть другие дети — Айлин и Эван, а она для меня — весь мир! В эту минуту я почти что ненавидела Брюса.
- Отошли его, - тихо сказала я, глядя в его усталое обветренное лицо. - Отошли за Перевал, пусть он будет подальше от нашей дочери!

[klon-nik]

Ситуация выглядит некрасиво, но по сути Блисс абсолютно права. Хотя ей вряд ли поверят. Эван мог бы и призадуматься, он-то слышал рассуждения Томаса, и если Блисс руководствуется исключительно интуицией, то сам он мог бы и голову включить. Только, боюсь, друг детства для него дороже, чем новорожденная сестра.

[annika]

Ох, наверное, не бывает полного счастья... Наверное, всегда найдется тот, кто окажется несчастлив. На этот раз это Томас. А может быть, Блисс и правда что-то не так поняла, тогда он вдвойне несчастлив - и в том, что место матери заняла чужая женщина, и в том, что ему не верят...